Мадам верна своему приему – изображать противников умалишенными с оскорбительно-наглыми претензиями. Правда, теперь мы, наконец, вправе объявить ее полной дурой. Ведь пока она не конкретизировала своего «мадам-социализма», ляпы можно было списывать на некое авторское допущение, мол, это не марксистский мир, а «обычный стиральный порошок» (ТМ). Но она все-таки приплела марксистскую терминологию – значит, она изображает именно марксизм, с вполне понятной целью. Но марксисты никогда не стали бы действовать так, как описывает она – с буржуями и банкирами на своих местах, без смены производственных отношений, без национализации, без опоры на класс трудящихся и прочих хорошо описанных рецептов. А самое главное, марксисты ни в коем случае не опираются в своих построениях на такие зыбкие вещи как жертвенность, совесть, справедливость, милосердие или альтруизм: марксизм строго научен и основан исключительно на законах развития общества и экономики, и недаром дедушка Ленин писал, что в марксизме нет ни грана этики, только наука. Так что – полная дура.

Тем временем потерявшая самообладание Лютая Сестра с помощью приближения с перекошенным от гнева лицом выведывает у этой эзотерической негодяйки имя бывшего главного инженера завода. След ведет дальше!

Увы, главного инженера больше нет в живых. Его вдова, тем не менее, кое-что рассказывает – что работал в той лаборатории некий молодой инженер, помощник ее мужа. Ее муж очень гордился этим молодым инженером, называл его гением, который скоро перевернет весь мир. Новый двигатель? Да, вроде они именно новый двигатель разрабатывали, но она ничего не понимает в технике, а муж ничего не говорил о работе. Странно, правда – создали машину, способную решить чуть ли не все проблемы человечества, а дома ни гугу о таком великом деле… Как его звали, она не знает: муж, опять же, не говорил и в гости не приглашал. Называются несколько дат для привязки, и читатель начинает догадываться, кто такой этот молодой изобретатель. В ходе беседы со вдовой всплывает новая зацепочка. Однажды она видела возле ресторана своего мужа с двумя людьми. Один был молод, высок и строен. Другой был пожилым, благообразным, тоже высоким и стройным. «Вот, дорогая», – сказал тогда главный инженер, садясь в машину, – «Этот стройный высокий молодой человек и есть тот самый мой гениальный помощник» («… с которым я тебя не познакомлю из элементарной невежливости», – сожалеет язва-читатель). А второго – того высокого-пожилого-импозантного – вдова недавно случайно видела в Шайенне, он там держит кафе. Лютая Сестра немедля бросается в Шайенн. «А словесный портрет, дура?!», – с жестяным громом пустой металлотары хватается за свою несчастную голову читатель. – «Перед тобой человек, видевший того, кого ты ищешь, не тупи так! Твоим великолепным якобы разумом авторша мне всю плешь проела, неужели ты настолько тупая? Ну хотя бы топтуна нанять – ты, специалистка по работе с людьми, или как?!».

В Шайенне Лютая Сестра находит эту кафе. Там чертовски вкусные гамбургеры, просто феерия вкусовых ощущений. А хозяин, высокий импозантный человек, сразу раскусывает Лютую Сестру, что она не просто так в столичном шмотье сюда явилась. Она хвалит гамбургеры и предлагает ему работать в их элитном вагоне-ресторане с фантастической зарплатой. Но хозяин отказывается – ему это неинтересно. Лютая Сестра в шоке – как можно отказываться от таких денег? Но переходит к делу и начинает расспрашивать о том молодом человеке, который работал на моторном заводе. «Зачем он Вам нужен?», – напрягается хозяин кафе. – «Нужен, потому что это самый важный в мире человек. Мне нужен его двигатель». «Все, дивчина, слазь, зараз прийыхала. Больше ты ничего не узнаешь», – поигрывает мясницким тесаком хозяин кафе. Шутка: никакого тесака в романе, конечно, нет, хозяин просто говорит, что ее поиски закончены, и больше она ничего не узнает. Он ничего не скажет. Почему – по кочану. И тут выясняется имя владельца кафе: это, оказывается, тот самый Великий Философ, бывший учитель Медного Олигарха, Норвежского Пирата и их загадочного третьего друга! Кафе, вишь, теперь завел с классными гамбургерами, а еще, как следует из разговора, очень гордится достижениями всех трех учеников. Лютая Сестра в полном ауте. А философ говорит, что искать этого изобретателя бесполезно: найдет его не раньше, чем он сам захочет ее увидеть. Следить за ним, нанимать топтунов – бесполезно. Все, детектив окончен. «Эх…», – морщится читатель. – «Но уж теперь-то в твою золотую головку с натуральными губками должна прийти догадка, уж не третьего ли друга-студента ты ищешь? Талантливый мега-физик, знаком с мега-философом – неужели тебе мало совпадений, чтобы это проверить?». На прощание философ угощает Лютую Сестру сигаретой. Та, сидя в машине, расстроенно курит, когда до нее доходит, что сигарета непривычно вкусная. На сигарете нет названия, только незнакомый логотип в виде золотого знака доллара. Она прячет окурок в сумочку, вспомнив про деда-торговца сигаретами: может, он скажет, что это за марка. «О! Окурки в дело пошли! Детектив не окончен!», – ликует читатель. Лютая Сестра в его глазах слегка реабилитирована, хоть и ступила с портретом и проверкой очевидной связи.