На меня две молоденькие сотрудницы посмотрели с откровенным презрением, а вот на Дюрана с некоторой опаской.

– Моя невеста осталась без платья, я хотел бы посмотреть, есть ли у вас что-то подходящее. На сейчас, – сказано было тоном человека, который знает чего хочет.

Сейчас всё-таки точно не Ладислас, а месье Дюран. Подозреваю, продавщицы все разом мгновенно оторвались от своей беседы и переключились на нас вовсе не потому что мы оказались единственными посетителями, а трём девушкам около стойки стало скучно. Так что я даже боялась представить, сколько будет стоит здешнее платье. Впрочем, моя совесть быстро заглохла. В конце концов, когда меня затаскивали клоуном в здешний цирк – никто разрешения не спрашивал, так что и за реквизит для представления платит организатор. Платье, машина и всё остальное будут не подарок для меня, который обязывает, а не более чем бутафорией для спектакля.

Дальше понеслось. Сотрудницы буквально завалили меня нарядами. И даже с учётом того, что первичным фильтром стал сам Ладислас, по каким-то своим критериям одни платья подавая мне в кабинку, а другие сразу возвращая, надеть и снять с десяток платьев удовольствие то ещё. Особенно когда к каждому платью прилагается корсет. Я прикидывала наряды на себя и распределяла их в две стопки – то, что примерю, и то, что явно не моё. Попытавшись влезть в первый же наряд, я обнаружила, что это не так-то просто, платье требовало либо сноровки, которой у меня никогда не было, либо помощи. Но не успела я высунуть нос из кабинки примерочной, как рядом мгновенно оказалась одна из продавщиц.

Наспех примерив несколько штук, я наконец выбрала. Не удержалась и ещё раз провела по ткани рукой, до того приятно сквозь пальцы струился расшитый узорами шёлк. Ах, ну до чего же красиво! Продавщица быстро и умело зашнуровала корсет на моей спине, в итоге меня поразило, насколько удобной оказалась эта, столь громоздкая на вид, конструкция. С такой поддержкой прямая осанка получалась сама собой. Дальше гладкие прутья обвились вокруг моих бёдер и защёлкнулись сзади, затем помощница натянула на меня тёмно-вишнёвое платье. Одну за другой она застегнула на моей спине целый ряд пуговиц, кнопочек и здешних аналогов молний – по краю сознания мелькнула мысль, что в одиночку я это снять никогда не сумею. Помощница тем временем ловко и быстро принялась цеплять маленькие белые розочки по контуру моего декольте. Причём выглядели эти розочки как живые, будто их саду пять минут назад срезали, на некоторых даже капельки росы – и никакой магии. По крайней мере, я ощутить не смогла.

Довольная собой, я вышла обратно в магазин, встала так, чтобы мой жених мог оценить. Ладислас окинул меня взглядом, кивнул и сказал:

– Хорошо, согласен. На сейчас сгодится, а на завтрашний бал успеют привезти уже твой заказ. Возьми, – он откуда-то достал бандаж. И всё-то предусмотрел, зараза такая. – Надевай. Водитель нас не видит, я включил одностороннюю проницаемость пассажирского сиденья. Я отвернусь. Дракона своего суёшь под кринолин и там его привязываешь.

Мне же вдруг захотелось плакать. Дюран не рисовался, не хотел обидеть, наоборот, он был совершенно искренен. Для человека его круга платье одного из лучших магазинов Университетского города и в самом деле самое большее «сносно» и «сгодится». И от того как пусть не со зла, но меня опять ткнули в разницу нашего статуса и положения в который раз уже стало очень горько. Наверное, поэтому я молча выслушала короткие инструкции общим смыслом «держишь язык за зубами, если не можешь отмолчаться – отвечаешь коротко и какую-нибудь глупость, по всем вопросам отсылаешь ко мне». Согласилась и дальше молчала всю оставшуюся дорогу. Тем более повод как бы имелся, я поудобнее устраивала под платьем Зубастика, чтобы он в неподходящий момент не зашевелился и себя не выдал. Пусть Ладислас меня ещё дома убеждал, что Зубастика он на это дело специально натренировал, и тот просто впадёт на несколько часов в спячку.