После поражения Наполеона Амстердам переживал не лучшие времена. Колонии сократились до нынешних Индонезии, Суринама и одного из Карибских островов. Страна по-прежнему пыталась делать ставку на водные пути, не торопясь присоединяться к шагавшей по Европе индустриальной революции. В 1825 г. был прорыт 75-километровый Северо-Голландский канал, соединивший Амстердам с самой северной точкой на побережье Северной Голландии – городом Ден-Хелдер. Очень скоро, однако, выяснилось, что новый водный путь чрезвычайно узок и мелок для постоянно растущих кораблей. Огромное количество мостов и шлюзов на извилистой реке (к тому же замерзающей зимой) также не способствовало навигации, а потому вскоре было решено построить новый канал – 27-километровый Северный морской (Нордзе-канал) – между Амстердамом и Эймёйденом, через который сегодня ежегодно проходит более 100 000 судов.

Необычным элементом Северо-Голландского канала, сегодня по большей части использующегося для коммерческих перевозок, является наличие так называемых наплывных мостов, пролётные строения которых опираются на плавучие опоры, закреплённые якорями. Такие мосты появились здесь потому, что инженеры в 1820-х гг. не были ещё в состоянии построить соединяющие берега канала переправы нужной длины. Эти мосты открывались с помощью выводных звеньев, спускающихся вниз по течению. Кстати, самый длинный наплавной мост находится в Сиэтле, США: его общая длина составляет 3839 м.

При всём том не всё в Амстердаме держалось исключительно на воде: в 1839 г. между Амстердамом и Харлемом была проведена первая в Голландии железная дорога, при строительстве которой была снесена средневековая городская стена, и Амстердам вновь начал расти. К концу XIX в. здесь появились работавшие на электричестве трамваи, порой приводившие в ужас местных жителей, уверенных, что садившиеся на провода воробьи мгновенно получали разряд тока. На Калверстрат открылись настоящие «гламурные» магазины, однако благопристойным дамам не подобало появляться в них с 12 до 16 часов: в это время их мужья были на бирже, и по центру разгуливали только женщины лёгкого поведения.

Процветание вернулось в город после того, как в 1869 г. в Южной Африке были найдены алмазы, и главная в тот период отрасль Амстердама – огранка бриллиантов – пережила второе рождение. Заработная плата работников поднялась до невиданных прежде высот. Для бедного еврейского пролетариата, треть которого была занята в этой области, подобное было настоящим чудом: за какие-то несколько месяцев евреи превратились в элиту рабочего класса. Правда, счастье оказалось недолгим: уже через 6 лет спрос на амстердамские бриллианты упал, и всё вернулось на круги своя.

Новый виток в развитии города привёл к очередному увеличению населения: с 1850 до 1900 г. количество жителей Амстердама удвоилось. Потребность в рабочей силе повлекла за собой извечную проблему: нехватку жилья. Невероятно живописный сегодня район Иордан, где на рубеже XIX–XX вв. регулярно вспыхивали восстания, приютил самых низкооплачиваемых рабочих. Местные каналы скорее походили на выгребные ямы, смертность здесь была чуть ли не самой высокой в городе. Жить в центре Амстердама также не считалось престижным, и зажиточные горожане потянулись в окрестности парка Вондела (Vondelpark), к югу от сердца столицы. Для рабочего класса появились кварталы Пейп, Даппер (Dapper), Статслиден (Staatslieden), Сваммердам (Swammerdam), Остерпарк (Oosterpark); их едва ли можно было назвать роскошными, но в них, по крайней мере, соблюдались элементарные правила гигиены. Среднему классу предоставили первый «современный» жилой район Амстердама XIX в.: Плантаж (Plantage). Одним словом, столица Нидерландов XIX в. – это несколько городов, живущих своей собственной, независимой друг от друга жизнью.