Упадок Амстердама становился всё заметнее к концу столетия. С 1795 по 1815 г. население столицы уменьшилось с 221 000 до 190 000 человек. Дома пустовали; некоторые даже уничтожили, дабы не платить за них налоги. Из 3000 работников на раскинувшихся вдоль Эя верфях к 1811 г. осталось лишь 350. Из 50 фабрик, производивших шёлк и бархат, уцелело только две. Что же привело к такому быстрому угасанию?

Дело в том, что амстердамская пристань была не слишком удобной. Сюда прибывали корабли из Зёйдерзе и Эя, однако ветер мог смещать суда к искусственным островам и оставлять там на несколько дней. Своим успехом в XVII в. город был во многом обязан удобному для международной торговли расположению, служа своего рода перевалочным пунктом. Когда же Лондон и Гамбург расширили свои гавани, суда предпочли направляться именно в них, поскольку добраться туда было значительно легче, чем в Амстердам. Более того, товары всё чаще везли напрямую, и транзитный порт голландской столицы потерял свою привлекательность. К тому же всё больше стран основывали производство пользовавшейся спросом экспортной продукции в непосредственной близости от портового города, чего никогда не делалось в Амстердаме. Ко всему прочему, многие страны закрыли свои границы для иностранных поставщиков того, что могло быть изготовлено на родине, и это отразилось на развитии сельского хозяйства и рыболовства в стране. Франция, Южные Нидерланды, Пруссия и Дания перестали импортировать голландскую сельдь, в результате чего работы лишились не только рыбаки, но и упаковщики, кораблестроители, верёвочники и др.

Между тем в 1795 г. Республика Соединённых Провинций – а вместе с ней и Амстердам – превратилась в Батавскую республику, утратив самостоятельность и перейдя в полную зависимость от Франции. Ещё недавно контролировавшие многочисленные колонии по всему миру, Нидерланды вдруг сами оказались на положении эксплуатируемых: французы прошли по стране, словно саранча, отобрав в пересчёте на сегодняшние деньги около 50 млн евро: 25 000 французских солдат должны были быть накормлены, размещены и обмундированы в Голландии. Республиканские идеалы, изначально поддерживаемые многими жителями, оказались ложными, когда Наполеон Бонапарт в 1806 г. объявил новым королём Нидерландов своего младшего брата Людовика. Символ амстердамской гордости и независимости, Ратуша, отныне назначалась королевским дворцом.

Людовик был искренне обеспокоен обнищанием самой богатой нации Европы и всячески стремился отстаивать интересы голландцев, что, разумеется, пришлось не по вкусу его брату. В итоге Людовик был вынужден отречься от престола, и Нидерланды на несколько лет вновь стали частью Французской империи.

Людовик Бонапарт, ставший королём Нидерландов в 1806 г.

Для Голландии подобный поворот не обернулся полной катастрофой: даже из этой ситуации предприимчивые голландцы сумели извлечь пользу. В стране открыли Королевский институт науки, литературы и изящных искусств, были заложены основы современного государства, здесь появился гражданский кодекс, а также обогатилась весьма простая голландская кухня. Правда, оборотной стороной «сотрудничества» с Францией явилось прекращение торговли с Британией, а расходы на войны, сильно ударившие по карману амстердамцев, вынудили население воспротивиться Наполеону, относившемуся к городу как к третьему по значимости в Европе после Парижа и Рима. По окончании наполеоновских войн новым королём был выбран принц Вильгельм[3] Фредерик Оранский, получивший при коронации имя Вильгельм I. Амстердам стал столицей нового независимого государства.