– Погоди, Анфиса, я же на больничном, все официально оформлено. Позвони в кадры, я туда сообщила, что не смогла выйти в срок, потому что лежала в больнице.

Пульс уже подскакивает, стуча в ушах вместе со звуком голоса.

– Это не мое дело, я передала сообщение от Игоря Валерьевича. С кадрами сами разбирайтесь. Директор и так рвет и мечет, на него навалилось очень много новых обязанностей из-за отсутствия Воронова.

– Переключите меня на Игоря Валерьевича, я объясню ему лично причину своего отсутствия.

Я сжимаю зубы, уже готовая отвечать перед исполнительным раз ему вожжа под хвост попала на мне отыграться.

– У него сейчас совещание, и весь день расписан, не думаю, что он найдет время для персональных бесед с рядовым сотрудником, – объясняет, мягко «втаптывая» меня в ковер в кабинете Толкунова.

Рядовым? Я аж воздухом давлюсь от этого слова, но мне нельзя забывать, что особенной я была только для Ильи. Но все равно должность-то моя не рядовая!

За последние месяцы у меня возникло стойкое ощущение, что Анфиса меня недолюбливает за то, что я проводила столько времени с ее начальником. Может, это была некая ревность.

Толкунов же всегда держался со мной очень холодно, лишь в самом начале моей карьеры в компании пытался оказывать знаки внимания, но они быстро сошли на нет. А когда я занялась проектом Воронова, вообще стал будто бы меня сторониться.

 Уж не знаю почему, учитывая, что с Ильей мы скрывали наши отношения. И очень тщательно.

Однажды Илья объяснил мне эту конспирацию тем, что служебный роман – это проявление слабости, а он не может себе позволить выглядеть слабым ни для подчиненных, ни для конкурентов.

Я тогда подумала, что это невероятно эгоистично, но он имеет на это право. А позже Илья добавил, что если про роман узнают, то это подорвет репутацию нас обоих. Про него начнут думать, что карьерный рост через постель это приемлемый путь внутри кампании. А про меня, что я добилась места ведущего дизайнера не потому, что мой проект победил на выставке и собственные профессиональные качества, а потому что я сплю с боссом.

Учитывая, что Воронову нужна была твердая власть, а мне дорога моя репутация, я была согласна на все.

Ведь он прав.

Страсть между нами не должна была превратить меня в «подстилку босса». Я бы этого не пережила профессионально, в наших кругах слухи ползут быстрей, чем плесень по необработанным стенам.

За это место я готова бороться зубами, потому что такой проект, как головной офисный центр Воронова – это путевка в жизнь для любого дизайнера. Главная звезда моего портфолио, которая откроет мне двери в высшую лигу.

Поэтому…

– Так запишите меня к нему на прием, не как рядового сотрудника, а как ведущего дизайнера приоритетного проекта! – повышаю голос, – если он так заботится о срыве работы, как он может уволить ключевого исполнителя?

– Полина, – снисходительно, – вы работали с Вороновым, у которого единственное оправдание невыполнения работы – смерть, а сами? Вы вообще в курсе, что Илья Андреевич попал в аварию и находится в больнице? Что сейчас за его жизнь борются врачи, а вы где-то там прохлаждаетесь на больничном?

Я устало накрываю ладонью глаза. Конечно, я в курсе, я сама в этой аварии чуть не погибла, и на борьбу за жизнь тоже успела насмотреться. Но я не могу сказать об этом, потому что скомпрометирую Илью.

Анфиса знала его рабочие планы и расписание, особенно то, что связано с нашим проектом, но поездки в другой город за психанувшей беременной женщиной в них не было. И сейчас не время этим козырять!