Как будто листья опадают. Стелются у ног.

− Дорогая, наш номер на двенадцатом этаже. – Мужчина протестует. Взывает к логике.

Обводит рукой номер-люкс, который он снял специально для этого действа.

И грудь вздымается тяжело при взгляде на белокурого ангела.

− Всё равно. – Нина мотает головой.

Стискивает пальчики в кулачки. Нервно шмыгает носом.

− Но…милая… Я бы хотел… - Спортсмен стискивает зубы.

Осекается. И дыхание вырывается со свистом.

− Я понимаю, любимый… - В голосе Нины истерические нотки.

Плачет. Размазывает по щекам слёзы.

Дрожит. Аж плечи трясутся, как будто крылья бабочки трепещут.

Строит из себя насмерть перепуганную девушку. Чистую и невинную, как слеза младенца.

Только самый последний тиран закроет глаза на подобное. Никак не отреагирует.

Амир же не такой. Нина была уверена, что он не такой.

И весь план на этом построен.

− Только в первый раз. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты смотрел. Дай мне привыкнуть…

Голос срывается в рыдания. Горькие, щемящие душу.

В голубых глазах – океан слёз. Пухлые губки подрагивают.

А пальцы никак не могут успокоиться. Сжимают и разжимают белоснежную простынь.

Впиваются ногтями в кожу на бёдрах.

− Шшшш… - Амир не выдерживает давления.

Прикладывает указательный палец к губам.

Заставляет замолкнуть. И на край постели садится.

− Конечно, Ни, я пойду тебе на встречу. Если для тебя это важно.

− Очень важно. Очень. – На хитром личике блестит довольная улыбка.

Быстро берёт себя в руки. Снова навешивает на физиономию страдальческое выражение.

И осторожно с постели встаёт. Медленно. С грацией пантеры.

Заставляет следить за собой взглядом.

− Вот так. – Подходит к окну, задёргивая плотные шторы.

В номере моментально становится мрачно. Если бы не отблески свечей – стояла бы кромешная тьма.

Виляет бёдрами в кружевных трусиках. Приближается к спортсмену на опасное расстояние.

И на цыпочки приподнимается.

− А теперь – маска. – Улыбается так сладко.

Проводит пальчиками по мужской щеке. Царапает щетину.

Выглядит, как коварная соблазнительница. Прожжённая и очень опасная.

Но Амир, похоже, уже теряет остатки самообладания. Не замечает, что игра переходит границы.

И с рычанием сгребает её в объятия.

Начинает осыпать шею поцелуями. Жаркими. Звериными. Первобытными.

− Я и так ничего не вижу, Ни, - нервно дышит. Приподнимает невесту над полом. И в глаза заглядывает. – Не нужна мне маска.

Холодею. Сердце в груди ускоряет ритм. Сжимаю и разжимаю пальцы в кулаки, стараясь успокоиться.

Мы похожи с Ниной Ивановной фигурами. Обе стройные, с длинными, чуть вьющимися волосами и носим один размер одежды.

Но лицо-то он увидит вблизи! Не сможет перепутать незнакомку с невестой.

Каждая клеточка тела бьётся от страха в припадке. Колет электрическими импульсами. Визжит.

В висках грохочет пульс. Сердце отсчитывает удар за ударом.

Один. Два. Три.

Нина Ивановна сейчас что-то придумает. Обязательно.

Не допустит того, чтобы всё сорвалось. Это же важно для нас всех.

− Нет, Амир. – Отвечает строго.

Изгибается в сильных руках. Стучит кулачками в массивную грудь.

− Ты согласился! Пообещал!

Он выдыхает. Останавливается. Смотрит на неё озадаченно.

Словно в первый раз видит такой разъярённой. Жёсткой. Настоящей.

И я мысленно считаю до трёх.

− Ладно, прости. – Желание обладать этой женщиной перевешивает.

Свешивает голову на грудь. Ставит блондинку на пол.

Устраивается на краешке кровати, смиренно убирая руки. И лицо подставляет.

− Надевай свою маску.

− Так-то лучше. – В голосе Нины Ивановны звучит превосходство.

А потом она с ловкостью фокусника вынимает из своей сумочки кружевную маску. Защёлкивает на мужском затылке.