И тут… Даже сквозь гудение мотора его автомобиля Шредер услышал пронзительный свист, и на дороге поднялись столбы разрывов. Четыре секунды – и свист повторился. Следующие четыре взрыва легли точно на дорогу, но существенно ближе к ним.

– Стой! – пронзительно завопил он водителю. – Все вон! Укрыться! Мы под огнём!

Едва они укрылись, очередной «подарочек» угодил прямо в их Mercedes-Knight[17]. Майор ещё плотнее вжался в грязь кювета. Похоже, обстреливают их из минометов, причем достаточно крупного калибра. Миллиметров девяносто, а то и побольше. Чёрт, похоже, противник тоже приготовил немало сюрпризов.

Налет уже давно закончился, когда водитель и приданный ефрейтор почтительно извлекли начальство из грязищи. Остатки легковушки весело горели, минометчики, обстрелявшие колонну из-за водной преграды, теперь улепетывали на каком-то грузовике.

«Обстреляли с дистанции почти три километра» – прикинул про себя Ганс. – «Понятное дело, что дозоров там не было. Привычные ротные минометы на такую дистанцию не достают, пулемёты тоже. А артиллерию ради нескольких выстрелов, после которых её пришлось бы бросить, никто подгонять не стал бы. Ничего не поделаешь, придется нам высылать дозоры дальше. Особенно в местах, подобных этому, где обстрел можно вести из-за водной преграды или из-за железнодорожной насыпи».

Впрочем, припомнив карту, он повеселел. На всем пути до Льежа таких мест было всего три, и одно противник уже использовал. Ничего, не помогут бельгийцам их уловки. Пусть и позже, чем рассчитывали, но они доберутся до Льежа. И возьмут переправы через Маас. Уже завтра с утра они начнут штурм Льежской крепости.

Едва я успел обнять и поцеловать свою ненаглядную, как раздался дружный топот, и на правой ноге повисла Женечка. А мгновением позже Оленька обхватила левую ногу.

– Красавицы вы мои!

Я поднял на руки дочерей и поцеловал каждую. Так, младшенький, понятно, спит, а где старший сынуля?

– А Мишка на пионерском собрании! – тут же ответила Натали на ещё не заданный вопрос. – Они там думают, как именно помочь стране во время войны.

Я усмехнулся.

– И наш, небось, выступил заводилой?

– Нет, в этот раз они на пару сработали: он и Витя Спицын. А старшим там Петя Ребиндер. Сам он давно уже в «Прогрессорах», но его поставили вожатым к пионерам.

Оно и понятно, Пётр был лет на пять старше нашего Мишки. Кстати, глядя на этих ребят и припоминая портреты, которые висели у нас на химфаке МГУ, я подозревал, что вот этот самый Витёк – это Виктор Иванович Спицын, который мне читал лекции по неорганике. А Петя и вовсе – кумир моей юности и создатель коллоидной химии. Вот только… Обокрал я Петруху. Присвоил себе половину из открытых им законов и явлений. Без этого не получалось ни смазочно-охлаждающие жидкости для станков запустить, ни флотацию, ни отдачу нефтяных месторождений повысить. А в грядущей войне это всё было слишком важным. Пусть уж лучше меня совесть мучает, переживу как-нибудь! А Ребиндер… Я верил, что с его умом он все равно без достижений не останется.

– Ладно, мой руки и садись за стол! – распорядилась моя половинка. – Заодно и доложу тебе, как у нас и что. А уж после обеда в душ пойдёшь. Сейчас некогда!

– Погоди, какой душ, я же совещание через час назначил! – запротестовал я.