Вторая атака кончилась ещё печальнее. Александр не понял, куда именно попала вражеская пуля, но самолет командира вдруг «клюнул» носом и рухнул на землю. В третий и последний заход, ранили уже его самого. Всё, больше стрелять нечем. Придётся возвращаться.

Прапорщик отвёл машину в сторону, задумавшись о том, чтобы таранить врага, но тут в наушниках раздался голос Артузова:

– Саша, отойди в сторону. Если эти штуки годятся против аэростатов, может, они и цепеллин собьют?

Пилот послушно отвёл самолёт подальше и наблюдал, как машина комэска пикирует на врага догоняющим курсом под углом примерно в сорок пять градусов. Когда расстояние сократилось примерно до полутора сотен метров, с направляющих, закрепленных между верхними и нижними крыльями, в быстром темпе стартовало шесть ракет.

Простенькие изделия, состоящие из плотных картонных цилиндров, забитых специальным порохом и мины от 90-мм миномета, одно за другим пробивали оболочку дирижабля и взрывались внутри. При этом взрывчатка была с добавлением порошкового алюминия, повышающего температуру взрыва.

Шесть взрывов один за другим прогремели внутри. В паре мест в верхней части оболочки появились крупные рваные дыры. Поначалу казалось, что и этого недостаточно против воздушного гиганта. Но через пару бесконечно долгих минут внутри разгорелось пламя, затем грохнул другой взрыв, посильнее, и цепеллин, разваливаясь на пылающие части, рухнул на землю[23].

Первую атаку бельгийцы, как и ожидалось, отбили. Неожиданным оказался масштаб потерь. Было достоверно известно, что ещё три дня назад тут не было никаких окопов и прочих укреплений. Однако сейчас колючая проволока была протянута минимум в дюжину рядов. Три, а местами и четыре линии окопов возникли за считанные дни, а между ними откуда-то появились пусть и древесно-земляные, но неплохо замаскированные пулеметные точки. Да и насыщенность обороны пулеметами просто потрясала. По данным разведки, во всей бельгийской армии их было меньше, чем сейчас удалось насчитать к юго-востоку от Льежа.

Впрочем, майор Шредер догадывался, что пулемёты эти появились оттуда же, откуда и самолеты. Похоже, русские поставили местным свои «натахи». И как бы ни смеялись в германском Генштабе над характеристиками этих лёгких пулемётов, одно можно сказать точно: лучше иметь такие машинки, чем не иметь никаких.

Ну, да ничего, сейчас настал черёд доблестных воинов Германии преподносить сюрпризы. А он понаблюдает. Взлетели сигнальные ракеты, зарычали в тылу моторы и вторая атака началась.

Вперёд выехали одиннадцать полугусеничных артиллерийских броневиков и бодро направились к линии вражеских окопов. С некоторых из них заговорили скорострельные 50-мм пушки.

Наблюдая за их работой, Ганс нашел время подумать о причудливых изгибах развития вооружений. Пушки этого калибра применялись на ранних проектах германских миноносцев. Однако против одних целей они оказались слишком слабыми, а против других – недостаточно скорострельными. И их начали снимать с вооружения. Но русские изобрели торпедные катера, и флоты всего мира начали задумываться над тем, как защищаться от них. И всем пришлось снова оснащать свои корабли пушками примерно пятисантиметрового калибра, только уже делая их скорострельными. Германские инженеры и разработали такую пушку под уже имеющийся снаряд, а русские – под 47-мм снаряд к пушкам Гочкиса.

«Хорошо всё-таки, что сейчас сухая погода, и броневики могут идти по бездорожью!» – порадовался про себя майор. И тут раздался какой-то кашляющий звук, и одна из «коробочек» остановилась, а чуть позже из неё повалил дым. Звук повторился, но без видимых последствий. Почти сразу завыли минометы, накрывая остановившуюся машину. Черт! Попасть в движущийся броневик из миномета практически нереально. Однако поразить стоящий вполне возможно. Пусть и не с первого залпа. А противопульная броня – недостаточная защита от 90-мм мины. Экипаж попытался спастись бегством, несмотря на то, что снаружи их встретили осколки и пулеметные очереди. Но тут замерла еще одна машина. А там и третья!