— Да пожалуйста, — фыркнула, беря ложку и набирая немного сахара. Туда же налила совсем чуточку воды и аккуратно размешала деревянной палочкой. Обмотав ручку ложки тряпкой, я сунула её к огню и едва не рассмеялась, вспоминая, как на газу делала себе такие карамельки, когда не было сладостей. Сразу ощутила себя маленькой и любопытной, на губах появился привкус счастья. Сладкий, как карамелька из сахара.

— Я так и знала, — пробормотала Авелина, ошарашенно глядя на ложку. — Я знала.

— О чём ты? — растерялась я, убирая ложку с застывшей желтой карамелькой.

— Ах да, ты же не видишь, — отмахнулась Авелина. — Ну-ка, дай попробую, чтобы точно убедиться.
Авелина забрала ложку и пару раз лизнула незамысловатое лакомство. С ней происходило что-то странное… Настолько счастливая улыбка озарила её лицо, что мне стало страшно от такой резкой перемены. Авелина счастливо рассмеялась, её глаза словно искрились от радости, а руки дрожали, словно от нетерпения.

— Вот она, твоя сила! — воскликнула женщина. — Именно она сделает тебя знаменитой на всё королевство!

— Да в чём дело-то? — психанула я. — Какая сила, о чём ты? Это простая карамель! Сахар и вода, всё!

— Карамель была бы простая, готовь её я. А твоя способность в умении вложить эмоции в то, что готовишь, — принялась терпеливо объяснять женщина. — У каждой души, попадающей в этот мир в обиход правил, есть дар, магия. Она не белая и не черная, она нейтральная. Как распорядиться силой, решает только сам одарённый. Твоя сила, твоя магия заключается в том, что ты можешь осчастливить даже самого грустного человека одной конфетой, можешь подарить надежду куском торта, даже вылечить какими-нибудь булочками. Ты передаёшь свою магию через то, что готовишь.

— Я не знаю, что сказать, — растерялась я. — Это же хорошо, верно? Я могу продавать свою выпечку чуть дороже и…

— Амели, ты помнишь, что я тебе сказала про магию? У вас она нейтральная. Вы можете беспрепятственно творить как добро, так и зло. И твоя сила не исключение.

— Как можно убить счастьем? — не поняла я.

— Корми такими конфетками человека пару недель, а затем забери конфету. Человек сойдёт с ума от желания опять почувствовать эйфорию. Или же вложи в пирог чувство безысходности, тогда тот, кто откусит выпечку, погрузится в неё с головой, понимаешь?

— Не подумала об этом, — я уже не с таким восторгом смотрела на карамельку. — Слишком опасно. Я не хочу вредить людям. Ни намеренно, ни случайно.
— Не отказывайся от дара, только потому что испытываешь страх, — улыбнулась Авелина. — Ты боишься, потому что не знаешь, как контролировать свою силу, но всему можно научиться. Можно испечь булочку и не вкладывать ни капли магии, а можно вложить очень много. Подумай над этим. Подумай, стоит ли отказываться от дара, который дан тебе, чтобы облегчить жизнь, чтобы изменить этот мир?
— Я подумаю, обязательно, — пробормотала я, взяв тёплую накидку и поспешно одеваясь. Страх перед такой серьёзной ответственностью, страх за нашу жизнь с Тёмкой был сильнее, чем призрачная радость от знания, что магия существует.
Я бежала. Банально бежала от ответственности, гонимая мыслями, что я не справлюсь, что я в результате убью кого-нибудь, и придётся за это отвечать. Нужна ли мне такая магия? Я не из тех, кто спасает миры, я свою жизнь спасти не смогла и сейчас в сомнениях, смогу ли выжить.

— Да, тебе следует подумать, — кивнула Авелина. — Собирай сына, я пока наложу тебе дров.

Собралась я быстро, укутала Тёмку, закуталась сама и вышла на улицу. Там уже стояли мои сани, на которых были сложены дрова. Авелина стояла рядом, наблюдая за мной с лёгкой улыбкой.