Её сердце неистово грохотало, и он это слышал. Каждый удар, каждый надрывный вдох. Наблюдал за ней, слизывал эмоции, ловил взгляд, не понимая, чего испытывает больше.

Желания обладать настойчивой и любознательной невестой, которая допытывается до его сокровенных тайн, или сию секунду схватить её в охапку и выставить вон за пределы владений, пока она не добралась до души.

– А у меня его нет, поверьте.

Агорн выпрямился, взял девичью ладонь и положил на свою мощную грудь, в то место, где должно биться сильное сердце дракона.

…Но стука в ладонь Аминель не почувствовала.

Ничего. Совсем. Ни единого даже слабого удара.

– Как же так… – произнесла растерянно, во все глаза уставившись на мужчину. Убрав ладонь, она приникла к месту ухом. Но нет, ни одного стука пол бронированной грудной клеткой. – Быть этого не может!..

Грудь дракона вздымалась и опускалась в такт дыхания, а сердце не билось.

Агорн осторожно заключил её в кольцо своих рук. Ему так хотелось её тепла. Погреться об её обжигающий свет. Он так замёрз в паутине мрака и холода.

– Я же говорил нет его. Я мёртв уже давно, Ами, – позволил себе сократить её имя и произнёс столь ласково, что у неё комок слёз встал в горле. – Мёртв с того дня, как кончилась битва за замок. А держит на этом свете меня только проклятье.

– Тогда скажи как помочь тебе?! – задрала к нему голову и закричала, хватая невозможного дракона за камзол.

Жалость – читал Агорн на её хорошем личике. И искренне желание помочь. Не то, что ему хотелось видеть. Нет, это он слишком многого хотел.

– Если бы я знал.

…Оранжерея в своих замкнутых стенах поражала размерами и красотой. Это было просторное вытянутое в длину помещение, как слитые в одну три большие залы. Хрустальные многочисленные окна пропускали тусклый свет.

В старые времена, когда над замком ещё светило солнце, через стекло проникало достаточно света и теплых лучей для растений, теперь недостаток освещения восполняют грубо встроенные в стены магически напитанные кристаллы.

Единственное уцелевшее место в замке.

– Как здесь красиво. Словно кусок диковинного леса, – прошептала Аминель, крутясь на месте и восторженно озираясь.

С того момента на мосту, они с Агорном больше не разговаривали. Он открыл перед Аминель двери оранжереи, а сам отошёл в сторону. В тяжёлом молчании наблюдал, как она с восхищением осматривается. Удивляется простым вещам и трогает разные растения.

В горшках и вазонах росли композиции из множества трав и кустарников, названий которых Аминель большей частью не знала. Высокий стеклянный купол позволял расти деревьям с широкими и тонкими изогнутыми под странными углами стволами, обросшим ярко-зелёным мочалом мхом.

Стены украшали покрытые инкрустацией белые и сероватые мраморные плиты с фресками. Изящные колонны до самого потолка и до открытых террас, построенных вторым этажом по бокам помещения, увивала вьющаяся растительность.

Имелся здесь и искусственный водоем в каменной чаше с кувшинками и лилиями, выдолбленный прямо в полу. В центре располагалась беседка, а к ней над водой вёл узенький мостик.

Розовые, синие, голубые, жёлтые и прочих оттенков бутончики, готовые распуститься в нежную ароматную роскошь, пестрили с уже раскрытыми сочными цветами, их аромат благоухал в воздухе. Было приятно вдыхать и набирать полные лёгкие чистого свежего воздуха.

Аминель вдруг услышала щебетание птиц где-то сверху. Не поверив своим ушам, совершенно забыв о драконе, она вбежала по винтовой лестнице, увитой причудливыми цветущими лианами и папоротником в вазонах.