Покидать дом тем же путем, каким я в него вошел, было небезопасно. Фейерверк, судя по тишине в саду, уже закончился, и слуги должны были вернуться. Проще всего было выбраться через окно. Но окна спальни Виктории для этого не подходили: прямо под ними была разбита клумба с фиалками, хорошо просматривающаяся с крыльца черного хода. К тому же вдовушка наверняка вспомнила бы, что оставляла окна запертыми, а мне не хотелось бы, чтоб она обнаружила пропажу сразу же по возвращении. Поэтому я решил пройти в одну из соседних комнат, возможно, в жилище целительницы: вечно витающая в облаках Сана точно не всполошится, даже если я оставлю окно распахнутым настежь.

Прислушавшись и убедившись, что за дверью никого, я вышел в коридор. Прошел несколько шагов и остановился у покоев юной лекарки. Пожалуй, выйду именно отсюда. Заодно посмотрю, как живет девушка. Мне все же было стыдно перед ней за обман, и какие бы оправдания я себе не находил, не мог отделаться от ощущения, что поступаю подло. Но чем, кроме баночки орехового масла, можно было бы искупить эту подлость, я так и не придумал.

Уже взявшись за дверную ручку, я смутно ощутил, что что-то не так, но что именно – понял, уже войдя в комнату: Сана-Милисента на торжество в ратушу не поехала. Она сидела на разобранной кровати и в тусклом свете одинокой тоненькой свечки листала книгу. Я был так удивлен, что упустил шанс на спасительное бегство. Девушка увидела меня и мало того – узнала.

– Джед? – Сначала на пол упала книга, а потом и хозяйка комнаты соскочила с постели, испуганно запахивая на груди халат. – Что вы… тут… Почему вы не на балу?

Мое оцепенение продлилось не более секунды. В конце концов, до этого момента все было слишком легко, и нечто подобное просто обязано было произойти.

Я тихо прикрыл за собой дверь.

– Простите, что испугал. Но я хотел еще раз увидеться с вами перед отъездом.

– Перед отъездом? Но…

– Я не встретил вас в ратуше и решил прийти сюда, – продолжал воодушевленно врать я, не давая девушке забросать меня вопросами. – Завтра я уезжаю, но прежде хотел поблагодарить вас за помощь и доброе отношение. А более всего – за те слова, что вы сказали мне вчера. Вы правы, Сана: для серьезных чувств недостаточно минутных встреч. Я был увлечен Викторией, но вряд ли это была любовь. Поэтому и решил уехать. В Лазоревой Бухте меня уже ничто не держит.

Лисанна

Все случилось неожиданно и совсем не так, как я себе представляла. Но я была благодарна Джеду за то, что он решил предупредить об отъезде и проститься.

– Я уезжаю рано утром, иначе не пришел бы так поздно. Но теперь вижу, что это была не лучшая идея. Боюсь, если меня увидят у вас, мое пребывание здесь может быть неверно истолковано.

Лишь после его слов я осознала, насколько двусмысленная сложилась ситуация: я в халате, босая и растрепанная, и мужчина в моей спальне.

– Как вы вошли?

– Через заднюю дверь. Мне повезло никого не встретить. А теперь не знаю, как быть.

– Возможно… – Я указала на окно. – Не знаю, насколько это будет удобно.

– Для меня главное – это не создавать неудобств для вас, – тепло улыбнулся он.

От его улыбки стало еще грустнее. Вот сейчас я отворю окно, и он навсегда исчезнет из моей жизни…

Старые, давно не открывавшиеся рамы словно чувствовали мое настроение и не спешили поддаваться. Я дернула еще раз, но без толку. И еще раз.

– Давайте я вам помо…

С третьей попытки окно распахнулось внутрь, и так некстати подошедший, чтобы помочь мне, Джед получил рамой по лбу. Удар вышел сильный: стекла задребезжали, а мужчина пошатнулся и с грохотом выронил на пол что-то тяжелое.