Ирина же Моисеевна тем более не собиралась смотреть в окно, когда буквально у её пяток разыгрывается ультимативное действо: и впрямь, нонешняя молодёжь наступает, имея в загашнике – как сказала бы Ирина Моисеевна, имея в перспективе – как сказала бы Вера Ивановна, всего лишь отличное пользовательское умение работы с персональным компьютером, с которым заведующая музеем не сумела завести близкие отношения даже после курсов «для тех, кому за пятьдесят» в районном бюро занятости.

Верочка Ивановна как представитель молодой страты музейного населения последовательно отстаивала необходимость открытия глаз заведующей на ненормальность происходящего в музее. А всё инфернально-мистическое она связывала с той самой крылаткой. Представьте, работницам, раз в две недели производившим чистку подручными средствами запылённой крылатки, вдруг втемяшивалось вести мысленный обратный отсчёт. Сперва они начинали вести счёт делам, оконченным за пять минут до, потом – за десять, после – за полчаса. И доходили до самого детства, уже изнемогая от ввинчивающейся винтом, довлеющей мысли. Иногда кто-то водивший экскурсии вокруг самого старого музейного экспоната – крылатки под колпаком – вдруг за общественным обедом, а обедали тут по старинке, коллективно делясь принесёнными домашними заготовками, так вот, тот изрекал какую-то несвойственную ему фразу, к примеру, за поеданием торта: «произедение искусства». И обед останавливался, все с сочувствием смотрели на произнёсшего, понимая, чьё воздействие тот подспудно испытал. А бывало и того хуже: крылатка, ведущая себя вполне индифферентно, иной раз вдруг недвусмысленно обнимала чистильщицу или, наоборот, маниакально не давалась в руки. Сперва таким странностям не придавали значения, а потом проследили закономерность: с теми, кого крылатка предавала обструкции, через месяц происходили позитивные события, с теми же, к кому ласкалась, через месяц непременно случалось что-то из ряда вон. Последние вопиющие случаи: Верочкино уличное знакомство, которое сперва коллектив не сразу распознал и отнёс было к несчастьям – подозрительный тип этот Елпидифоров, – Верочка ничего не скрывала от коллектива; второе – это случай, произошедший с кассиршей (она помогала снимать тяжёлый стеклянный колпак и чистить крылатку, которая недвусмысленно к ней – девушке шестидесяти лет – льнула, низвергая феминистские убеждения до зачатков грехопадения), а именно: у кассирши месяц спустя обчистили квартиру. Много не унесли, но грязи наделали.