И началось их совместное путешествие по духовным мирам, которые, как из волшебной шкатулки, внезапно раскрывались перед ними сквозь таинственный и невероятно притягательный текст… Как же это было странно и ново – оставаясь буквально запертыми в зарешеченном и ограниченном грязными стенами, узком физическом пространстве, две души в полном доверии друг к другу путешествовали и парили в тонких мирах, проявляющихся со страниц великой книги… Мария зачитывала наиболее яркие и впечатляющие открытиями фрагменты, причем находя их наугад, словно ясно зная, что именно это нужно сейчас узнать и почувствовать ее сыну. Они забывали о еде, перекусывая лишь фруктами и прерываясь на очередной душ из-за изнуряющей азиатской жары… И сердце матери наполнялось радостью – сын проявлял неподдельный, живой интерес к новым знаниям.

Наступило время прощания. Все равно было больно перед разлукой. Особенно сыну. Ведь он после этого короткого праздника души вынужден был возвращаться в свой локальный ад. Но уходил он туда уже другим. Процесс осознания начался. И теперь каждый из них должен был совершить свою часть духовной работы.

Завершающим этот поворотный момент в их общей судьбе стал острый эмоциональный эпизод, когда, обнявшись с сыном и проводив его до роковой двери, Мария снова попала в зарешеченный «предбанник» на территории зоны. Она стояла в ожидании, когда ее проведут на обратный контроль, как вдруг двое конвоиров принесли с «той» стороны и поставили прямо у ее ног носилки с какими-то лохмотьями, прикрытыми серым, видавшим виды одеялом. Кто-то из женщин, стоявших позади нее на свидание, вдруг горестно охнул: «Ой, боже! Еще один бедняга отмучился!» И только тогда она поняла, что там лежит умерший заключенный, за которым пришли родственники… У Марии сжалось сердце! То, что угадывалось в тряпье на носилках, было близко не похоже на человека: нечто бесформенное, плоское, истощенное до предела и ужаса жестокостью здешней жизни, болезнью, забвением… И в этот момент глубочайшего сострадания к матери, не дождавшейся своего сына, Мария наполнилась особой силой, еще больше укрепилась в своем намерении и решимости ни за что не допустить подобного исхода.

Первое письмо от сына она получила через две недели после того важного свидания. И начиналось оно словами: «Как счастлив я, что из всех женщин Земли я выбрал родиться именно у тебя, моя единственная и неповторимая мама!» Мария сквозь слезы любовалась чеканным почерком сына, радовалась его мыслям и открытиям и сердцем чувствовала изменения, начавшие течение в его сознании… По приводимым им цитатам из бесценной книги она читала как по нотам магию пробуждения его души и молилась от счастья, чтобы эти перемены стали необратимыми. Он с огромным усердием совершал свою часть духовной работы по освобождению.

Понадобился почти год практически ежедневного хождения Марии по инстанциям Комиссии по правам человека при ООН, подачи многочисленных документов и получения утверждающих решений, чтобы дело ее сына и его друзей было пересмотрено. Новый суд состоялся весной, как символ рождения нового витка Жизни. Все трое были отпущены из зала суда…

Никто вокруг, кроме этих двоих – Матери и Сына, не верил в положительный исход этой долгой эпопеи по восстановлению справедливости. Но эти две бесконечно любящие друг друга души во взаимной поддержке сделали свою духовную работу! Ее проявление в реальности засияло ярким солнцем новой, осознанной и свободной Жизни!

Как послесловие. Все четыре тома книги К. Антаровой «Две Жизни» (два последних Мария переправила позже) остались «там», для других, как маяки света во тьме отчаяния и безнадежности, как поддержка каждому, кто возьмет их в руки даже просто как сказки, подобные восточным из «Тысячи и одной ночи»… Магия, в них заключенная, окажет свое тонкое воздействие на любое сознание, наполнив его благом понимания, что есть иная, истинная Жизнь Духа.