Немецкие войска с каждым днем все больше и больше приближаются к столице нашей страны – городу Москве. Немцы хотят полностью оккупировать нашу страну, стереть с лица земли все ее села и города, как они сделали это в Белоруссии. Они хотят наших людей, оставшихся в живых, превратить в бесправных рабов и заставить работать до смерти, на глазах отцов, братьев и мужей насиловать всех женщин…

На наших глазах рушится мир. Мы, от мала до велика, должны объединиться, чтобы остановить этих обезумевших насильников, палачей, аморальных уродов. Мы должны помочь нашим воинам, чтобы они смогли выстоять и дать отпор агрессору. В данный момент, когда мир рушится на ваших глазах и человечество перед дилеммой «быть или не быть», вы – молодые парни и девушки – не имеете права спокойно сидеть в уютных аудиториях и слушать лекции, – сказал далее оратор. – Занятия в нашем учебном заведении откладываются на неопределенный срок. Вы должны вернуться домой. Везде, в том числе там, где вы живете, не хватает рабочей силы, потому что все взрослые мужчины – наши отцы, братья, сыновья – ушли на фронт. Война – это не только сидеть в окопах и стрелять друг в друга. Война – это и экономическая битва. Нашим воинам нужны оружие, одежда, еда. А все это дает тыл. Вы тоже солдаты, вы тоже должны воевать – трудиться, чтобы у наших воинов было все.

После собрания мама – тогда еще молодая девушка, студентка – вернулась в свою деревню и пошла к председателю колхоза. Он внимательно выслушал слова, которые были пересказом услышанного ею в техникуме.

– А какую работу дать тебе, дочка, если ты такая хрупкая и не умеешь пахать, сеять, косить? – с легкой иронией спросил председатель колхоза.

– Да, я не умею пахать, сеять, косить, – сказала девушка. – Но я читаю, пишу и очень хорошо считаю. – В то время не каждый умел все это сразу. Сам председатель колхоза был неграмотный пожилой мужик.

– А-а, ты, оказывается, хорошо считаешь?

– Да, я хорошо считаю. Я же собираюсь стать преподавателем математики.

– Это хорошо. Ты будешь работать счетоводом. Мне как раз нужен человек, который честно и грамотно будет вести учет зерна в амбарах. Знаешь, сейчас голод. Зерно воруют.

С началом войны цены на товары первой необходимости резко подскочили. Особенно подорожал хлеб. Если нет керосина, можно обходиться без керосиновой лампы, если нет мыла, можно умываться без мыла. А без хлеба не обойтись. Хлеба не было. Если где-то и был, то очень дорого стоил. Не у каждой семьи была возможность купить по баснословной цене килограмм пшеницы, муки, буханку хлеба. Люди стали продавать все: золотые украшения, ковры, килимы, скот… чтобы купить хлеб. Это тоже не помогало. Люди голодали и умирали как мухи – голод косил их. Особенно пострадали дети: погибло много детей, а у оставшихся в живых от систематического недоедания стала развиваться чахотка – болезнь, которая в то время была равносильна гибели. Многие дети военных лет были обречены и продолжали гибнуть даже в послевоенное десятилетие, потому что уже были больны.

В такое трудное время молодой девушке поручили очень ответственную работу. В семье она была старшей, кроме нее было еще четверо детей, старшему из которых было восемь лет, а самому младшему всего год. Отца не было – он умер полгода назад. Мать никогда не работала, а в период войны даже при желании не смогла бы из-за несоответствия тогдашним критериям: не умела пахать, сеять, косить.

Спустя много лет мама очень сожалела, что из-за войны не смогла завершить свою учебу в техникуме: «Сейчас я бы работала педагогом. Чистенько одетая, ходила бы в школу и получила бы хорошую зарплату. И не пришлось бы мне целый день возиться с этими курицами, индюшками, с лопатой в руках возделывать землю в огороде…» Конечно, она была права. Но она забывала о главном: если бы в то трудное время она не работала, ее младшие братья и сестры, в том числе и ее мать, наверняка погибли бы от голода.