Девушка сделала реверанс.

– Неплохо воспитана, – произнесла Наталья, жена барона Игнатия Журова, и далее заговорила на французском.

Анна молча выслушала тираду и спокойно ответила на том же языке. Акцента в ее речи не было.

Все стали перешептываться. Новобрачная хороша как ангел, украшена такими драгоценностями, что кое у кого от зависти вспотели ладошки, одета роскошно, прическу ей определенно не горничная Марфуша на голове соорудила, и в придачу хорошо образована… Не много ли для одной девицы? А когда начались танцы, оказалось, что Анна танцует с таким изяществом, что глаз от ее стройного стана не оторвать.

Мирослава рассмеялась:

– Просто полный нокаут у местного светского общества! Ой, простите, забыла сказать! На балу присутствовали родители новобрачной, Марфа и Петр. Судя по украшениям матери и одежде отца, финансовых проблем у них не было.

После пышного праздника Владимир совсем стал затворником. Он не приезжал к соседям, никого к себе не звал и больше ни разу не появился в церкви. Священника, который приехал к барину, в дом не впустили.

Прошло время, Владимир вдруг опять начал наносить визиты, и все поняли, что Бобров сошел с ума. Он входил в гостиные в плаще из парчи, на голове у него была корона, на груди висел золотой медальон с большим бриллиантом. Мужчина теперь представлялся старцем Андреем, говорил, что написал новое Евангелие. Все, кто придет к нему в его домовой храм, получат богатые милости от Бога.

Мирослава пожала плечами:

– То, что Владимир впал в сумасшествие, могло стать понятно даже младенцу. Но, несмотря на это, некоторые соседи начали посещать небольшой дом, который стоял вдалеке от барского особняка. Раньше там располагалась столовая для дворни, кладовки и постирочная, ни гости, ни сам хозяин никогда в это здание не заглядывали. Теперь там висели картины, отдаленно напоминающие православные иконы, был алтарь.

Всех, кто собирался по воскресеньям в домике, одаривали драгоценными камнями. Служил там сам барин, тесть помещика исполнял роль пономаря, жена и теща пели в хоре, который состоял из десяти человек (где их взяли, непонятно). Служба шла не по православным канонам.

Местный священник однажды прорвался в помещение и закричал:

– Вы служите дьяволу!

Батюшку выпроводили вон, а потом он куда-то исчез. Что с ним случилось, никому не ведомо, но деревенская церковь осталась без пастыря, нового не прислали.

Почти два года продолжалось бесовство, а потом кто-то из местных дворян добрался до Санкт-Петербурга, сообщил церковному начальству о том, что творит Бобров, и в один далеко не самый лучший день приехавшие мужчины схватили «старца Андрея», посадили в карету Анну с новорожденным младенцем и ее родителей и увезли незнамо куда. Говорят, управляющий следил за домом, но он был уже немолод и вскоре умер.

Возможно, участь усадьбы могла оказаться печальной, но вскоре появилась барыня Ирина Николаевна. Она собрала крестьян, объяснила:

– Владимир, родной брат мой, попал в лапы сатаны. Дом, где он безобразничал и воспевал дьявола, я сотру с лица земли. Стану здесь хозяйкой, а вам – матерью.

Женщина оказалась доброй, ее муж никогда не обижал крепостных, сыновья играли с крестьянскими детьми. Снова заработала школа для ребят, открылась больница, в православной церкви появился батюшка, все наладилось.

Прошли годы, участники этих событий давно скончались, история безумного барина Владимира обросла легендами. В конце XIX века некто Иван Семенович Рыкин, профессор Императорского Московского университета (ныне МГУ), написал книгу «Лжестарец Андрей». Там описана вся история и есть рисунок украшения, которое потерявший разум Владимир вешал на грудь, когда входил в якобы алтарь. Рыков откуда-то узнал, что барин называл его Камнем Соломона и говорил людям, что лично общался с этим царем и получил от него в награду за разговор бриллиант размером с яйцо.