Я отложила листок. Степан молча посмотрел на посетителя. Тот кивнул:

– Да, мужчина приехал ко мне в центральный офис, привез вот что…

Гость расстегнул свою барсетку и вынул коробочку, в которой лежал медальон с цепочкой.

– Можно в руки взять? – попросил эксперт Паша. – Красивая вещь, похоже, старинная.

– Да, конечно, берите, – разрешил посетитель. – Я показал украшение Мирославе Вольпиной, она эксперт мирового уровня, лучшая по драгоценностям, моя личная клиентка. Мы с Мирой знакомы много лет, подружились, когда оба в рваных туфлях ходили, были бедны, словно церковные мыши. И всегда были просто друзьями, никаких других отношений между нами не было. Вольпина дар речи потеряла, когда ювелирку увидела. Если позволите, могу сейчас ей позвонить, пусть сама расскажет.

– Лучше по «Зуму» пообщаться, – предложил Степан. – Ссылку на конференцию сейчас вам сброшу.

– Отлично, – кивнул Марк, глядя на экран телефона. – Разрешите позвать еще Ивана Николаевича, маминого супруга? Он в машине сидит. Специально с ним приехал. Лучше узнать из первых уст информацию, чем в пересказе. Он сообщит нечто ошеломительное! Услышав эту историю, я понял, почему мама ее написать не решилась.

– Сейчас пропуск закажу, – согласился Степан.

– Жена перед смертью мне все рассказала, – начал Иван Николаевич. – Конечно, это стало полным потрясением… Я главный бухгалтер в фирме, которую Света создала. Она меня на работу пригласила, когда первую свою точку открывала. Идей у женщины было миллион. И то ей охота, и это, прямо фонтан мыслей. Супруга всегда была излишне эмоциональна, но очень тонко чувствовала рынок. В нашем тандеме она была огнем, а я – льдом. Мы уравновешивали друг друга, могли обсуждать все. Но о юности и детстве Светы я ничего не знал. Один раз попытался супругу на воспоминания вывести, а она криво улыбнулась: «Хочешь, чтобы я поведала о том, как трудно жить ребенку в убогом доме и в нищете?» Конечно, я ответил: «Нет». И больше не задавал никаких вопросов. Понятия не имел, что она когда-то замужем была, мальчика родила, отсидела срок. Считал Свету бездетной, о ее личной жизни до нашего знакомства не любопытничал. Многие знания – многие печали. Судимость с нее сняли, о зоне она никогда не говорила. Мы хорошо жили, бизнес подняли, друг друга прекрасно понимали. И – бумс!

Иван Николаевич потер ладонью затылок, потом вынул из кармана записную книжку и начал ее перелистывать.

– Диагноз Свете поставили неожиданно. Запомнить название болезни не смог, сейчас зачитаю. Я вообще птеродактиль, сложно мне общаться с компьютером… Вот, слушайте, значит: дефицит глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы. Света очень любила все бобовые, постоянно их ела. А оказалось, что они ей строго запрещены. Особых симптомов недуг не дает. Ну слабость, ну сил нет – разве с этим к врачу идут? Жена в плохом самочувствии винила свою загруженность – она любила все лично контролировать. Потом начала худеть, радовалась: «Ваняша, я себя ощущаю бабочкой! Вся такая тонкая, звонкая, крыльями машу!» В конце концов уговорил ее к врачу обратиться. Она потом сказала: «Все как я и предполагала. Велели снизить объем работы, отдохнуть поехать». И мы отправились в Италию. Там супруге так плохо стало, что домой еле-еле долетели. Опять по врачам побежали, про дефицит глюкозо… как там дальше эта напасть называется… узнали. Оказалось, что дрянь эта у жены давно, но зачастую она бессимптомно развивается. Врач объявил: «У вашей супруги со здоровьем совсем, прямо совсем плохо!» Я ужас как перепугался, а Света даже не дрогнула, сказала: «Ваня, поговорить надо. Мне Господь за дело недуг послал».