– Ну, раз так рассуждаешь, то хорошо, – ответил священник.

Вскоре пришел Ростислав.

– Приводной ремень лопнул. Аккумулятор сдох. Запчасти нужны, – пробасил, не глядя в глаза.

– А сколько они стоят? – спросила Даша.

Автомастер назвал сумму. Девушка вытащила купюры из кармашка курточки. Положила на стол. Ростислав сграбастал их большой черной ладонью.

– Завтра, вечером, будет готово, – сказал и опять ушёл.

– Вот и славно, – сказал отец Серафим. – Что ж, придётся тебе пока у меня пожить, согласна?

– Да ну что вы. Я лучше в гостиницу, – ответила девушка.

Священник посмеялся в бороду. «Когда он так делает, на дедушку Мороза становится похож», – подумала Даша с добрым чувством.

– Милая, у нас последнюю гостиницу закрыли лет тому двадцать назад. Больше не открывали. А меня ты не стеснишь. Я ведь с матушкой живу.

– Мамой? – спросила Даша.

И опять священник рассмеялся.

– Матушка – так зовут испокон веков на Руси жену священника. Моя супруга, Антонина Тимофеевна, наверное, уже всем святым успела помолиться за сохранение моей души. Телефон-то на морозе разрядился, позвонить не могу. Так что давай, поехали, пока моя старушка «Волга» не окоченела совсем. Иначе заводиться трудно будет.

Вскоре они, наведя на кухне Ростислава за собой порядок, снова ехали в метели. Только на этот раз Даша села рядом со священником, который уверенно вёл машину сквозь снежную пелену.

8. Глава 8

До деревеньки с фэнтезийным названием Поземье добирались ещё около часа. То и дело отец Серафим сосредоточенно крутил баранку своей «Волги», и та покряхтывала, объезжая сугробы. Наконец, машина остановилась, священник вышел и размашисто перекрестился: «Слава тебе, Господи, добрались!»

Даша осмотрелась: они оказались на широкой улочке, едва освещенной парой фонарей, чей свет едва пробивался через снег. Была она всего домов тридцать примерно, и здание, к которому направился священник, ничем особенным не выделялось. Обычный деревенский дом из брёвен с маленькими подслеповатым окошками, которые к тому же причудливо украсил узорами мороз.

Внутри их ожидала супруга священника Антонина Тимофеевна. Увидев супруга, она досадливо покачала головой. В её взгляде не было злости или осуждения. Скорее, досада.

– Прости, матушка, – ответил на этот взор отец Серафим, – телефон разрядился на морозе. Зато посмотри, какую гостью я к нам привел. Знакомься: Дарья, фотограф из Москвы. Прибыла к нам снимать затворника нашего.

– Здравствуйте, – улыбнулась жена священника. Оказалась она, как Даша её себе и представляла, женщиной полноватой, с добрым круглым лицом. Волосы аккуратно уложены в длинную русую косу, что тянулась почти до пояса.

Поздоровались, познакомились. Уселись за стол ужинать. Священник рассказал, с какими приключениями они добирались домой. Только эпизод с дальнобойщиками оставил в прошлом. Не захотел, видимо, матушку Антонину расстраивать. Даша оценила этот поступок. Правильно: если бы её молодой человек (будь он в принципе) стал рассказывать, как с кем-то подрался, ей бы не понравилось. Даже при условии, что победил. Это мужчинам друг перед другом нравится хвастаться своими битвами. Но здесь таковых, кроме отца Серафима, не было.

– Так вы, значит, задумали затворника сфотографировать? – спросила с улыбкой Антонина.

– Да, есть у меня такая идея, – ответила Даша.

– Ох, нелегко вам придётся, – сказала матушка.

– Почему? Что, кто-то раньше приезжал? – оживилась девушка.

– Конечно. До вас было несколько человек. Правда, ни одной женщины. Мужчины все. С рюкзаками, фотоаппаратами и даже видеокамерами. Но ни одному не удалось даже приблизиться к дому того человека.