Она смолкла, не зная, как завершить начатую мысль. Виктор же, не издавая ни звука, отчего все выглядело еще ужаснее, вырвал торчавшую из кармана ее сумки розовую ленточку, бросил на землю и стал молча топтать.

Вика оторопело на него уставилась. Казалось, Виктор впал в транс, вытянув руки по швам, зажав до боли кулаки. Вика прикоснулась к его плечу, желая, чтобы он остановился, но Виктор прошипел:

– Не трогай меня, не трогай меня, не трогай меня…

Напуганная неприятной сценой, Вика сорвалась с места и почти бегом бросилась к спасительному забору школы. Влетев во двор, она чуть не врезалась в Игоря, который обеспокоенно спросил:

– Что-то случилось, Вичка? К тебе опять кто-то пристает?

Вика, инстинктивно обернувшись и удостоверившись, что никто ее не преследует, задумалась. Если она расскажет Игорю, который считает ее своей девушкой, о более чем странном поведении Виктора Титова, то последнему несдобровать. Игорь и так на дух его не переносит, называя шизоидом, а тут еще столь зловещая история.

– Нет, нет, все в порядке! – заявила Вика, стараясь успокоиться. – Просто… Просто я очень рада тебя видеть! Очень-очень!

Игорь расплылся в своей белозубой улыбке и произнес:

– Вичка, девочка моя, у нас в кармане весь мир! Как же мне повезло, что ты у меня есть!

– Извини великодушно, с тобой можно поговорить?

Вика, выходя из подъезда дома, вздрогнула, заметив Виктора Титова. Стояла последняя неделя учебного года, солнце раскочегарилось, в город пришло лето. С момента их последнего, жуткого, разговора с Виктором прошло ровно две недели, Вика, поглощенная предстоявшими контрольными и экзаменами, и думать забыла об этом инциденте.

Быть может, потому, что просто не хотела о нем размышлять?

Вика ускорила шаг, отрывисто ответив:

– Извини, но у меня сейчас нет времени.

– Прости меня, Вика! – услышала она жалобный стон, более похожий на вой, и, обернувшись, увидела, как Виктор бухнулся на колени посреди оживленной улицы.

Не веря своим глазам, Вика подскочила к пареньку и, схватив его за острое плечо, попыталась поднять вверх.

– Ты с ума, что ли, сошел! Немедленно поднимайся!

Титов, лицо которого было залито слезами, простонал:

– Встану, если только скажешь, что прощаешь мое ужасное, невыносимое, кошмарное, ничем не оправданное, патологическое поведение!

Сцена была сюрреалистичная, прохожие с большим интересом оборачивались, наблюдая за происходящим, Вика видела, как в проехавшем мимо троллейбусе люди прильнули к окнам, таращась на улицу.

Хуже всего, что с минуты на минуту должна была прибыть служебная машина за отцом. А если он сам, выйдя из подъезда, станет свидетелем этой нелепой сцены?..

– Прощаю! – сказала Вика, и Виктор, чье лицо моментально просветлело, переспросил:

– Точно-точно прощаешь?

– Точнее не бывает! – заявила Вика, хватая его под локоть и рывком помогая встать на ноги. И вовремя, потому что из-за угла плавно вывернула черная «Волга» с отцовским водителем, а это значило, что отец появится через минуту-другую.

Увлекая за собой Титова, Вика заспешила по улице – на этот раз она решила не идти через старый парк, шагая вдоль оживленной магистрали.

– Вика… Дело в том, что… что иногда на меня накатывает… – оправдывался Виктор, шагая за ней. – Я сам не могу это контролировать.

Вика внимательно посмотрела на него. Выходит, правы те, кто придумал для Титова обидную кличку шизоид? Его поведение было, мягко говоря, неадекватное.

– А что говорят врачи? – спросила она, тотчас пожалев о вопросе: даже если человек и болен, то она не имеет права оскорблять его или поднимать его на смех.