Настали майские праздники, и Вика отчего-то с трепетом ждала возвращения в школу Виктора.

Она столкнулась с ним, выходя утром из собственного дома – и меньше всего ожидая его там увидеть.

– Разреши проводить тебя до школы? – произнес Виктор. – Ведь Дуремар со своей командой наверняка желает отомстить тебе…

О Дуремаре Вика думала меньше всего: она знала, что Игорь со своими приятелями вправил хулиганам мозги и Дуремар клятвенно обещал больше не приставать к Вике.

Да и Вика была уверена в том, что в случае необходимости справится с Дуремаром и его «шестерками»: те, именно что по причине своей демонстративной гоповатой крутизны, были трусами.

Они молча шли от набережной через старый парк, раскинувшийся на берегу величаво катившей свои темные воды реки.

– Кажется, это твое, – проговорил Виктор и, вынув из-за пазухи пенал дяди Васи, протянул его Вике. Пенал был перевязан розовой ленточкой. – Я бы мог соврать, сказав, что нашел его во дворе… Или отобрал у третьеклассников… Ну, или у пассии одного из дуремаровцев… Но с тобой я всегда буду честен, Вика.

Его голос был едва слышен и дрожал от волнения. Вике стало жаль Виктора.

– Я забрал его тогда… В тот самый день, когда мы с тобой познакомились на пороге школы. Судьба свела нас вместе и швырнула мне под ноги твой пенал…

Вика, услышав всхлипы, взглянула на Виктора и увидела, что по его бледному лицу катятся необычайно крупные слезы.

– И я просто взял его и сделал вид, что не знаю, где он… Помнишь этого жалкого чиновника из «Гранатового браслета», который издали обожал надменную княгиню и прислал ей в подарок гранатовый браслет?

Он смолк, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, а Вика, улыбнувшись, произнесла:

– Надеюсь, надменная княгиня – это не я? У нас все в роду пролетарии. Кстати, а ленточку ты не с букетов у памятника Ленину стащил?

Не зная, как ей реагировать, Вика последовала примеру своего отца: когда не знаешь, что сказать, – иронизируй. Но не издевательски, по-доброму. Она была отчасти напугана проявлением Виктором Титовым к ней чувств.

Если, конечно, Виктор тоже считает ее слова добрыми…

– Нет, нет, что ты! Я не украл, клянусь всем святым! – заверил тотчас Виктор. – Купил в универмаге. Могу даже чек показать…

Распустив ленточку, Вика спрятала ее в карман сумки и провела подушечками пальцев по пеналу. Что же, у нее имеется поклонник – поклонник смешной, нелепый, однако самый что ни на есть настоящий.

Как и любовница у отца.

Вика поморщилась, потому что не знала, отчего в памяти всплыла эта неприятная история. Тем более к Виктору она не имела ни малейшего отношения.

– Ценю то, что ты сказал мне правду, – сказала Вика, любуясь цветущими деревьями в парке. Еще триста метров, и они окажутся у ворот школы. – И рада, что ты вернул мне эту ценную вещь.

Она посмотрела на Виктора и увидела, что тот, обычно всегда мертвенно-бледный, залился румянцем.

– Ты не сердишься? – произнес он сдавленно.

И Вика рассмеялась:

– Ничуточки! Ты же вернул вещь, которая так для меня дорога. Большое тебе за это спасибо, Витя!

Внезапно она ощутила, как Виктор взял ее за руку – точнее, ловким жестом пропустил свои пальцы через ее и плотно сжал их.

Остановившись, Вика замерла, а потом плавным, но энергичным жестом высвободила свою руку.

– Витя, извини, но, кажется, имеет место недоразумение…

Лицо стоявшего перед ней паренька из красного вдруг в мгновение ока превратилось в белое.

– Ты не хочешь? Не хочешь, чтобы мы были… друзьями? – произнес он еле слышно.

– Но мы ведь уже друзья! – ответила Вика. – Я тебе очень благодарна, причем не только за то, что ты сказал мне правду и вернул пенал, но и за то, что защитил тогда от Дуремара. Однако…