По всей видимости, мадам восприняла Лёшино касание как знак внимания и отнеслась к этому более чем благосклонно. Она преградила собой проход и, то хлопая в ладоши, то раскрывая объятья, приглашала Лёшу на танец. «Сударь, дайте только намёк, и я буду ваша навеки», – говорила она языком своего тела. Ромашкин не спешил соглашаться с её предложением. Он склонялся к тому, чтоб забраковать её по всем параметрам. Этой даме вообще было бы сложно найти на себя любителя, будь у неё хоть десять «Биркин». Она же, напротив, остановила на Лёше свой выбор и умелыми движениями отсекала пути побега.

Лёша старался не шевелиться, чтобы не дать повода, чтобы ничего не спровоцировать (и это было правильное поведение), но затем он допустил ошибку. На свою беду, Ромашкин улыбнулся даме – то ли из вежливости, то ли с перепугу. Его новая подруга посчитала это согласием и мгновенно завладела Лёшиными руками. Тактичные сопротивления не дали результатов. Несколько движений в такт музыке – и партнёрша крутанулась вокруг себя, завернувшись в Лёшины объятия. Ромашкин отпрянул и, применив значительное усилие, всё-таки вырвался из цепких рук.

Женщина посмотрела на него с одобрением: «Да ты кокетничаешь со мной, мальчик-недотрога?» – и потянулась к Лёше уже не руками, а (боже!) губами. Движимый древним инстинктом, в последний миг Лёша отскочил от неё, как олень от крокодила, и помчался прочь приставными шагами, лавируя между танцующими. Возмущённая хищница, упустив добычу, бросилась было в погоню, но куда там! Его и след простыл.

Ромашкин вернулся в штаб и спрятался за широкими спинами товарищей.

– Повезло тебе сбежать, Лёха. Там и калибровать ничего не надо. Колхоз «Красное вымя».

– Сегодня же первое сентября! Она, наверное, из какой-нибудь школы сбежала. У меня в школе завуч такая же была.

– Ты отдышись, и давай на второй подход. Твоя «Биркин» заказала новый стакан.

Лёше хотелось поскорей покончить со всем этим. Как пластырь с коленки оторвать. К тому же сегодня ещё подгузники надо купить. Он осмотрелся. Хищной учительницы не было видно, но было благоразумнее двинуться не танцполом, а столиками. Эх, была не была, пошёл.

Ромашкин не знал, что «учительница» запеленговала его тотчас, как только он поднялся, и двинулась наперерез. Лёша обнаружил погоню уже почти добравшись до барной стойки. Там его ждал ещё один неприятный сюрприз: стакан хоть и не был в руках у «Биркин», зато был на обе половины пуст. Как начать знакомство, когда нечем себя облить, а на хвосте погоня? Можно поступить по-д’артаньянски: наброситься на «Биркин» с поцелуем, чтоб «учительница» отступила, увидев, что Лёша занят. Эффектно, но рискованно: может выйти неловко, всё-таки первое впечатление, а Ромашкину её ещё на деньги разводить. Обдумывать второй способ попросту было некогда, оставалось импровизировать.

– Дайте мне пощёчину! – прокричал Лёша над головой «Биркин».

– Что? – переспросила она – не потому, что не расслышала, а потому что не поверила ушам.

– Срочно ударьте меня, так надо!

Девушка не спешила распускать руки. В её глазах читался немой вопрос: «Это какой-то розыгрыш?» Времени на объяснения не оставалось. Ромашкин схватил «Биркин» за запястье и шлёпнул себя по лицу её рукой. Он неожиданности девушка потеряла равновесие и чуть не свалилась со стула. Дали о себе знать опустошённые бокалы.

Лёша оглянулся посмотреть, получила ли «учительница» его послание, но не нашёл её взглядом. Значит, сработало. Понятно же, что бить мужчину по щекам может только любимая женщина, стало быть, он занят. Можно переходить к обливанию коктейлем. И… чёрт побери! Лёша напрочь забыл, что бокал незнакомки пуст.