Резкий толчок. Машина остановилась.

Внутри меня всё сжалось в болезненный ком.

– Нет, – прошептала я себе. – Нет, нет, нет…

Дверь с моей стороны резко открылась. Холодный воздух ворвался в салон, и я почувствовала, как он ударил в лицо ледяной пощёчиной. Рука сжала моё запястье с такой силой, что я вскрикнула. Меня вытянули наружу рывком, как мешок с мусором. Каблуки соскользнули с порога машины, я оступилась и чуть не упала, но меня подхватили за локоть и поставили на ноги.

Передо мной возвышалось массивное бетонное здание без окон. Глухие серые стены смотрели на меня безразлично, как тюрьма, которая не отпустит своих пленников. Оно было холодным, мёртвым и тихим, будто поглощало все звуки вокруг.

Ночь стояла такая густая, что казалось, можно задохнуться.

Я пыталась дёрнуться назад, но мужчина снова сжал моё запястье и потянул вперёд.

Всё, что я могла сделать, – это молча смотреть на массивные железные двери перед собой, за которыми, я знала, уже не будет пути обратно.

Меня тащили по коридорам, как тряпичную куклу.

Мои каблуки царапали холодный бетонный пол, боль от каждого удара разливалась по ногам, но я продолжала сопротивляться. Вероятно, это выглядело жалко: хрупкая девушка в мокром пальто, дергающаяся в руках двух мужчин, будто могла что-то изменить. Но я билась. Царапалась. Пыталась высвободить руку из их железной хватки.

– Пусти меня! – крик сорвался с губ так резко, что горло обожгло болью. – Пожалуйста! Помогите!

Мои слова ушли в пустоту. Никто не отозвался.

Коридоры были бесконечными – серые, промозглые, с каплями воды, стекающими по стенам. Под потолком глухо жужжали лампы, их холодный свет отбрасывал длинные искажённые тени на стены. Они, казалось, двигались вместе с нами, как безмолвные призраки, наблюдающие за этой сценой.

Мужчина слева потянул меня сильнее. Мои каблуки снова скользнули, и я чуть не упала, но они подняли меня на ноги, будто я ничего не весила.

Впереди мелькали другие фигуры в масках. Они проходили мимо нас, не замедляясь, даже не глядя в мою сторону. Белые халаты – холодные, стерильные, и в этом было что-то еще более пугающее. Одна из женщин в белом халате остановилась у металлической двери и на мгновение повернула голову в мою сторону. Я поймала её взгляд – короткий, пустой, лишённый интереса, как будто я была чем-то неизбежным, как часть ежедневной рутины. Она отвернулась и ушла дальше.

– Помогите! – закричала я снова, срывая голос. – Прошу вас!

Никто не остановился. Никто даже не замедлил шаг.

Они не слышали меня. Или не хотели слышать.

Я снова дёрнулась, изо всех сил пытаясь вырваться. Один из мужчин рывком притянул меня к себе и прошипел:

– Заткнись.

Я почувствовала его горячее дыхание сквозь ткань маски. Оно было таким же ядовитым, как это место. Моё сердце гулко билось, как барабан, заглушая мысли.

Мы свернули в другой коридор, более узкий и тёмный. Пол стал шершавее, стены – сырыми и облупившимися. Воздух здесь был затхлым, тяжелым, как в склепе.

Меня толкнули вперёд, и я едва удержалась на ногах. Перед нами стояла массивная металлическая дверь. Мужчина, державший меня за руку, отпустил её на секунду и достал ключ-карту из внутреннего кармана куртки. Я воспользовалась моментом и ударила его локтем в грудь.

Он дёрнулся, но не ослабил хватку.

– Тварь, – прошипел он, и боль пронзила мой локоть, когда он сжал его ещё сильнее.

Я в отчаянии пыталась укусить второго мужчину за руку, но мои зубы скользнули по ткани его куртки, и он только фыркнул. Мои силы были ничтожны по сравнению с их.