— Я выгнала тебя из комнаты за твой длинный язык, а ты и здесь смеешь рот открывать? — зло заговорила я. — Мало тебе гнева госпожи? Наказания ждёшь? Что же, дождалась.

— Госпожа, молю, пощадите, — заскулила Фросинья и потянула руки к моему подолу, но я отступила назад.

— Уже пощадила один раз, но до твоей глупой головы не дошло, что второго раза не будет. Вставай, пойдёшь со мной.

— Но как же, миледи, стара я уже, ранена, — запричитала тётка, понимая, что дело пахнет жареным.

Я оглянулась и махнула двум молодым мужчинам с лёгкими ранениями.

— Вы, — некрасиво ткнула в них пальцем, — притащите Фросинью во двор.

— Плетью бить будете? — хитро спросил дедок и тут же закашлялся.

— А ты, небось, присоединиться хочешь? — вскинув бровь, ехидно поинтересовалась, а затем вышла из зала.
Не люблю наказывать людей, но больше не люблю, когда вредят. Вот так исподтишка, не боясь ни бога, ни чёрта.

Прислуга и те, кто мог передвигаться, высыпали на улицу, желая посмотреть, как госпожа справится со строптивым нравом Фросиньи. Сама тётка буквально висела на руках мужчин и громко рыдала, причитая что-то вроде: “Люди добрые, помогите, ни за что старую, больную женщину наказать хотят”. Но людям было плевать на причитания, им зрелищ подавай. А мужчины, что держали Фросинью, смотрели только на меня, ожидая приказа и не обращая ни малейшего внимания на свою пленницу.
Я обернулась на замок. На входе стояли Лерий и Захар, внимательно наблюдая за мной. У врача на лице не дрогнул ни один мускул, словно происходящее было ему безразлично, а вот святой отец хмурился. Да, сильно он отличается от Алексия. Тот был бы только рад.

— Никифор, подойди, — позвала я конюха, который стоял неподалёку, расчесывая гриву буланой кобыле.

Дождавшись, пока старик подойдёт, я заговорила вновь:

— За длинный язык, скудоумие и пренебрежение моими приказами я наказываю Фросинью. С этого момента Фросинья будет трудиться на конюшне, а также ухаживать за скотиной. Никифор, теперь она подчиняется тебе, так что тебе решать, какое задание давать. Но помни, за что она была наказана. Если приказы выполняться не будут, то разрешаю применить кнут. Фросинья, ты всё поняла? Считай, что я тебя пожалела, ведь пятнадцать ударов плетью ты вряд ли переживёшь. Но если решишь и дальше вести себя паскудно, то я сама лично возьму плеть и отхлестаю, а затем выгоню со своих земель. Всё ясно?

— Ясно, миледи, — прошептала белая, как полотно, Фросинья.

— Никифор, забирай помощницу, — кивнула я мужчине, а сама обвела толпу строгим взглядом. — Расходимся! Цирк закончен, а если кому не хватило, то предлагаю выйти вперёд.

Желающих не нашлось. Молча отвели взгляд и пошли в дом. Ну и славно. Я посмотрела на Захара и Лерия. Захар усмехался, а святой отец одобрительно кивнул, мол, правильно, человека можно исправить трудом. Одобрение — это хорошо, это правильно. Чем лучше Лерий будет ко мне относиться, тем проще полностью переманить на свою сторону. Пока мужчина сомневается. Он будет разговаривать с людьми, искать подтверждение моих слов, будет присматриваться. Я впервые подумала, а нужен ли мне такой святой отец под боком? С глупым Алексием намного проще — денег дать и отправить до следующего раза. Уверена, именно так поступал Август. Как бы ни относилась к мужу, я во многом беру с него пример. Взять хотя бы Фросинью с её длинным языком. У глупого господина она сразу бы получила плетей, а это плохо. Народ может начать роптать.

— Я посмотрел мальчишку и ту девушку. С ними всё будет хорошо. Я сказал, что принимать и сколько, Тея обещала помочь ребёнку. А ей только мазь нужна, чтобы ссадины залечить, — отчитался Захар.