Недовольное пыхтение девушки, и безмятежный посыл от бабули:

  — Вам не кажется, что тут тесновато? Сверяйте свои планы там, где попросторнее. Давайте, давайте! — выпроваживает Вера Фёдоровна их обоих. — Анатолий уже приехал, — сообщает она мне. — Они с Даней пошли прогуляться в сад, пока мы тут всё подготовим.

  — На четверых? — уточняю я.

  — Нет, почему? 

  — Вы с Анатолем Степановичем и Алекс с Дарой.

  — Дарина сама не уйдёт, это да, — словно про себя просчитывает шансы на успешный исход дела бабуля. — Алекс, похоже, тоже. Поэтому на шестерых.

  — Вера Фёдоровна, мне не хотелось бы мешать.

  — Что? — достаётся мне удивлённый взгляд. — Скажешь ещё раз такую глупость, и я обижусь. Где там наш сервиз на шесть персон? 

  И через пятнадцать минут мы уже располагаемся в сумерках просторной террасы позади дома.

  — Мама, можно уже включать? — в предвкушении чуда просит разрешения сын и, получив моё согласие, решительно жмёт на включатель освещения.

  Тёплый молочный мерцающий свет вытесняет густую, плотную темноту, придавая нашей реальности невероятное, волшебное свечение.

  Придерживаю длинные подвесные качели, пока Даня устраивается на их подушках, вручаю ему тарелочку с пирогом и присаживаюсь сама с его же чашкой чая.

  Вечерние посиделки без правил этикета.

  Вера Фёдоровна и Анатолий Степанович занимают свои любимые места в низких креслах с удобным столиком между ними, на котором, помимо тарелочек и чашек с чайником, стоят уже зажжённые хозяйкой свечи невероятной красоты.

  Ощущение уюта и умиротворенности начинает зашкаливать.

  А, нет… Рано.

  Потому что на террасу взбегает Алекс, прямиком направляется к нам и приземляется на качели так, что мы с Данькой отправляемся в незапланированный полёт: я — с досадой, сын — с восторгом.

  И почти сразу же перед нами появляется Дарина. 

  Значит, решил оставить. Хотя вот Вера Фёдоровна сказала же, что сама она не уйдёт. А как тогда уйдет? 

  И пока я перебираю варианты, девушка, недолго думая, ввинчивается между нами. 

  Нет, место-то между нами было, но крепление качелей, рассчитанное на двоих, начинает угрожающе потрескивать и с хрустом вырывается из балки.

  Первым ситуацию оценивает Данька, с визгом спрыгивая с опасного объекта, за ним подлетает Алекс, я оказываюсь третьей, а Дару с широко распахнутыми глазами уже у самого пола ловит наш местный супермен. 

  Да у него ж тут практики — спасай не хочу!

  — Давно нужно было её переделать, — философски комментирует происшествие Вера Фёдоровна, даже не шелохнувшись. 

  — Дань, идём к нам, у нас тут и чай, и пирог, — хитро подмигивает Анатолий Степанович моему сыну.

  — Лёш, для девочек два кресла, а себе принеси раскладное из кладовой, — продолжает структурировать пространство бабуля.

  — А я заварю ещё чаю.

  Быстро юркаю в дом, направляясь на кухню с Данькиной чашкой в руках.

  «Да все ж нормально. Дело-то житейское», — мысленно возвращаюсь к ситуации и опять поёживаюсь, представляя, какой разнос получила бы, случись нечто подобное в моём… нет, ЕГО доме. Тот дом никогда не был моим.

  — Аня.

  Подпрыгиваю на месте от неожиданности.

  — Прости, не хотела тебя напугать. Я вот тут подумала, твой сын устал, вам уже пора домой, — безапелляционно заявляет Дара, опираясь о стол рядом со мной.

  Лихорадочно пытаюсь сообразить, что на это ответить, когда слышу позади категоричное:

  — Нет. А вот тебе — пора.

Алекс

  Доступно объяснить восемнадцатилетней разбалованной девчонке наличие рамок, за которые лучше не заходить, практически невозможно. Тем более, когда она уже определилась с целью и стратегией.