– Я понимаю, детка, что это сложно осознать, – трепет в голосе женщины кажется натянутый, – что все свалившиеся на тебя слишком тяжелый груз, но я здесь лишь для того, чтобы тебе помочь…

– А что будет с моим домом?

Женщина поджимает губы.

– Пока ты учишься, за ним будет присматривать Говард.

– Кто такой Говард?

– Дворецкий, – с улыбкой добавляет женщина.

– Дворецкий?

Женщина надевает шляпу и больше ничего не говоря, заводит мотор машины.

– Знаю, у тебя безвыходное положение, детка, но поверь…

Розалина улыбается мне из-под огромной шляпы.

– Это лучшее предложение, чем скитаться по помойкам в поисках еды.

В чем-то она права. Вполне возможно, мне придется свыкнуться с этой мыслью, ведь… кроме Розалины я больше никого не знаю. Она единственная, кто пришла в темный час моей жизни и протянула руку. И она единственная, кто знает моего отца практически столько же, сколько и я. А значит, теоретически, ей можно довериться.

В дороге я уснула. Мне было сложно свыкнуться с этой мыслью, но так или иначе, принять помощь было лучшим моим решением. Под гнетом печали, мои веки ненадолго прикрылись и я погрузилась в дремоту под стук капель дождя и работу щеток. Но, что-то тревожное было у меня внутри: что-то маленькое, колючее, волнующее. Наверное это страх перед новой жизнью, когда ты теряешь все, что было тебе дорого, но понимаешь, что нужно двигаться дальше. Страх перед будущем самый волнующий напиток судьбы.

Лес стал более хвойным, будто бы, мы уезжали куда-то в чащу рощи.

– Мы еще не приехали? – спросила я потирая глаза.

– Полицейские перекрыли дорогу, пришлось поехать в объезд.

– М… – промычала в ответ.

Зелено-синий пейзаж мерцал перед глазами. Я пыталась выглядеть я в мокрую дорогу, разделенной яркой желтой полосой, собраться с мыслям, но у меня не получалось. Розалина, по всей видимости, заметила мое тревожное состояние, поэтому аккуратно дотронулась до моего плеча.

– Ты в порядке?

В глазах Розалины искрила доброта. Мне казалось, что она по-матерински пыталась поддержать меня, что ей было «важно» знать, как я себя чувствую. По-всей видимости, она и впрямь была близка с отцом…

– Нет, – сорвавшееся слово с моих уст обожгло горечью печали. Розалина молча сжала мое плечо, поглядывая на дорогу.

– Сегодня был насыщенный день, детка, – отозвалась она. – Ты просто устала.

– Наверное…

Мне даже в голову не пришло подумать о том, когда я смогу забрать свои вещи. Когда смогу разобрать вещи отца и его документы?

– Розалина…

Я назвала женщину впервые по имени за день.

– Можно просто Лина, – с добротой произнесла она.

– Лина… я как-то не подумала на счет вещей…

– Они тебе не нужны, – по загадочному ответила женщина. Мое сердце пропустило один удар. – Все что тебе нужно – уже стоит в твоей комнате.

Комнате? О чем она говорит?

– В моей…

– Я все приготовила заранее на случай, если ты не передумаешь.

Из-под изящной шляпки я заметила довольную улыбку. Разве у меня был выбор, о котором упомянула Розалина? Разве я могла бы перечить ей в момент, когда мое сердце обливается кровью?

– Ладно… – ответила я и отвернулась к окну.

Когда лес сменился более оживленной дорогой, Розалина свернула на тесную дорогу, вдоль которой росли огромные ели. Кабриолет нес нас вдаль, и через какое-то время, я увидела огромный кирпичный забор с пиками. В центре были большие ворота и пафосная надпись: «Родовое поместье Салливан». Розалина остановилась около ворот, открыла окно. В салон машины заполз свежий аромат хвои и росы. Она пикнула каким-то ключом и двери ворот постепенно начали открываться.