– Прости… я…
– Поцелуй меня, – требую я, говоря ему правда. – Кай..
– Прости… – шепчет он мне в губы, но так и не решается поцеловать. – Я не могу.
– Почему?
– Я не могу.. просто не могу, Тина.
Замираю.
– Если ты начал говорить «а», то говори и «б».
Кай сильней прижимает меня к себе. Его сердце бешено бьет в груди, хотя по правде говоря, мое сердце тоже, вот-вот пробьет ребра.
– Потому что… если я сейчас поцелую тебя….
Мне кажется, еще чуть-чуть, и я потеряю голову от волнения. Я вижу, что Кай борется с невидимым барьером внутри себя. Но почему? Какие тайны и секреты он хранит?
– Если я переступлю эту чертову грань, то…
Я обхватываю ладонями его лицо. Мне хочется заглянуть в его глаза, но он быстро отводит взгляд.
– Кай…
парень пытается убрать мои руки с его щек, но я настырно возвращаю из обратно. Чего он боится? Почему не хочет сделать первым шаг, ведь.. все и так понятно?
– Тина…
– Кай, взгляни в мои глаза! – требую я от него.
Но парень только облизывает губы и продолжает смотреть вдаль. Молчание, повисшее между нами, кажется более тягостным, чем когда-либо.
– То я не смогу тебя больше отпустить.
И когда наши взгляды наконец-то встречаются, я робко целую Кая в губы, перечеркивая всё то, что было в нашей прошлой жизни.
А после, я просыпаюсь в поту и с привкусом кошмара на языке.
Глава 1. Тина
Любая странная история должна начинаться с чего-то нелепого или несуразного. Моя же история началась не то чтобы с нелепицы. Она началась с недоразумения в лице семейства Салливан. И дело было так.
В майское утро, окутанное серыми облаками, на пороге нашего дома появилась женщина в изысканной шляпе. От нее вкусно пахло, она всегда улыбалась и что-то говорила насчет того, что я очень красивая. Мне было пять. Дама гладила меня ледяной рукой по голове, делала комплименты о том, что мои каштановые волосы очень мягкие и шелковистые, что мои глаза, как самое насыщенное кофе, а голос подобен пению соловьев. А папа… Он просто смотрел на меня и улыбался.
Моя мама умерла при родах, поэтому отец взвалил на себя всю ответственность по моему воспитанию. Самостоятельно. Конечно, наверняка он не думал, что в конечном итоге ему придется изучать, чем отличаются «ежедневные» женские принадлежности от «трех», «четырех» и более капель, но все же он пытался справиться с этой задачей, подходя к ней с полной серьезностью. В тот день я спросила у папы:
«А что она делает в нашем доме?»
Отец подозвал меня к себе, усадил на коленки и обнял.
«Она старый друг семьи, Тини, пришла навестить нас».
Еще тогда я заметила, что карие глаза женщины отдавали чем-то глубоким и манящим. Словно я попала в калейдоскоп: чем дольше я смотрела в них, тем сильнее мне казалась эта женщина интересной и загадочной.
«Ее зовут Розалина Салливан, и она друг семьи», – ответил отец, кивнув в сторону женщины и робко поцеловал меня в лоб.
«Друг семьи?» – воскликнула я, недоумевая.
«Да, детка. Розалина – друг семьи…»
Я была слишком маленькой, чтобы понять настоящий смысл этой фразы. Понимать, с какой горечью произносит отец эти слова. Но, по всей видимости, в то время это не имело никакого значения.
В коньячных глазах жгучей брюнетки можно было захлебнуться добротой. По-крайней мере мне так казалось.
В тот день, после получаса посиделок в уютной гостиной, где дама пила несладкий чай, отец попросил меня поиграть в своей комнате, хотя мне не хотелось.
«Тини, детка. Поиграй в своей комнате. Нам с другом нужно поговорить», – просил отец меня.
«Но я не хочу!»
«Детка, взрослым нужно поговорить».