Как только засов скрипнул, я выпустила свои страдания, завопила так, что у самой уши заложило. За дверью послышался топот ног – стражники улепётывали, только ножны о стены стучали и скрежетали. Бегите, бегите от жуткого монстра! Вы-то нормальные люди, поэтому просто смотрели, как такая же нормальная избивает ребёнка...

В темноте глазам стало легче, тело немного расслабилось, распластавшись по старому, разбухшему от сырости дереву. Я задышала ровнее, но всё же закричала ещё раз, когда новый приступ боли обжёг огнём кончики пальцев – когти снова стали ногтями... Вот и всё, мучения закончились, но сил не осталось совсем, и я уснула, как мёртвая.

Пробуждение было странным. Голова немного кружилась, но главное, во мне росло непонятное чувство тревоги, казалось, что от него я и проснулась. Опасность? Откуда? Что может быть в этом подземелье?

Я прислушалась. Тишина, ни грызунов, ни насекомых не слышно. Открыла глаза, но темнота стояла такая, что удалось разглядеть лишь пустую камеру, да собственное тело. Однако тревога не проходила.

Хотя, чего мне уже бояться? Завтра Брессар отнесёт меня обратно к властителю, а тот, выслушав обвинения, просто отправит пленницу к палачу. Не станут они разбираться, снова скажут, что вру, а заступиться некому. Слуги и солдаты побоятся пойти против хозяйской подстилки. Их слово против её, ясно же, кому поверит дракон.

Удивительно, но сожалений я не испытывала. Этой мерзавке мой образ долго будет в кошмарах являться, а это хоть какое-то возмездие за синяки Эша. А что до смерти... Всё живое хочет жить, но пока страха не было. Душу наполняло удовлетворение.

В общем, всё было бы не так и плохо, если бы не интуиция, не дающая покоя. Что-то должно было случиться, что-то надвигалось.

В коридоре снова раздались шаги, на этот раз торопливые, осторожные. В дверь постучали, внизу мелькнула полоска света.

― Госпожа Лар! Вы тут, госпожа? Как вы? – в громком шёпоте я узнала голос Сорчи. – Тут под дверью небольшая щель, пальца в два, может, вам еды принести?

― Не нужно. Сорча, как Эш? Дракон не наказал его?

― Нет, хозяин ушёл к себе, ни с кем не говорил даже. Госпожа, – стала упрашивать женщина, – давайте я позову его, скажите ему правду. Господин Брессар справедливый, он поймёт...

― Нет. Я больше не стану оправдываться. Уходите, Сорча, не хочу, чтобы вам досталось из-за меня.

― Но госпожа... Они же убьют вас! Пожалуйста...

― Уходите! – прикрикнула я, боясь, что кто-то увидит служанку, и донесёт Брессару, а ей и сыну и так туго пришлось.

Оправдываться... Да меня тошнило от самой мысли, что буду унижаться перед этим подонком. Он же так мечтал избавиться от жены, уж возможности не упустит, ничего слушать не станет, да ещё и посмеётся в лицо. Нет. Как говорил мой дед, когда у тебя ничего не осталось, сделай гордость своим последним богатством.

Служанка ушла, причитая, а я всё больше нервничала. Напряжение росло, и никак не удавалось успокоиться. Темнота на меня не давила, как и тишина, тут было что-то другое. Надвигалась опасность, сути которой я не понимала...

В коридоре снова раздался шорох шагов. Сорча? Решила всё же еды принести?

Нет... Кто-то шёл тихо, стараясь не шуметь, а у меня волосы встали дыбом. Вот оно! Я понимала, что не смогу ещё раз запустить оборот, да браслет и не дал бы обратиться полностью, и никакого оружия у меня не было, а кричать бессмысленно. Брессар? Лень тащиться в столицу, так пришёл сам убить жену?

За дверью раздавались шорохи, потом вспыхнул свет, его отблески плясали на крошечной полоске пола камеры. Это был не факел, и не свеча. Это был... пожар! В темницу повалил дым, небольшое помещение заполнялось отвратительной вонью, ноздри защипало, горло запершило, во рту моментально пересохло...