Гегемонизм – концепция, являющаяся ядром теории гегемонистской стабильности (hegemonic stability theory, HST). В основу теории положена аксиома, согласно которой здоровье и стабильность глобальной экономики и политической системы зависят от наличия эффективно действующей в экономической и политической плоскости державы-гегемона. Теория гегемонистской стабильности ссылается на исторический опыт: с конца XIX в. до середины XX в. наблюдалась жесткая корреляция между мировой гегемонией одной из великих держав и стабильностью в мировых экономических отношениях. В начале этого периода лидером выступала Великобритания, а в мире процветал Pax Britannica, основанный на «золотом стандарте»; в период существования Бреттон-Вудской финансовой системы мировым гегемоном выступали Соединенные Штаты, а вокруг них сформировался Pax Americana. В период между мировыми войнами, напротив, мирового лидера не существовало: Великобритания уже не способна была выполнять эту роль, а Соединенные Штаты были к ней еще не готовы политически. Этот период в мировой экономике характеризовался экономическим кризисом, протекционизмом и снижением объемов мировой торговли и инвестиций.

Таким образом, согласно теории гегемонистской стабильности, для стабилизации мировой экономики необходима держава-лидер, а для поддержания стабильности в мировой экономической системе требуется выполнение трех условий: открытый импорту рынок, выделение долгосрочного контрцикличного кредитования и массированное краткосрочное кредитование в случае финансового кризиса. Поскольку такие меры довольно обременительны, держава-лидер должна быть готова взять на себя непропорционально высокую часть расходов, особенно если другие государства попытаются уклониться от обязательств. В рамках данной теории стабильность мировой финансовой системы рассматривается как особое «общественное благо», обязанность по предоставлению которого принимает на себя держава-лидер. Эта держава определяется по итогам больших войн и долговременных циклов развития мировой политической системы (см: [Modelski, 1987]).

Впоследствии в рамках теории гегемонистской стабильности было сделано два важных уточнения. Одно из них связано с возможностью изменений в системе, другое – с допущением, что функции гегемона может выполнять группа стран.

Значительный вклад в дискуссию по вопросу о возможности изменений в установившейся системе внесли книги американского политэконома Р. Гилпина [Gilpin, 1987], который показал, что система международных отношений формируется в соответствии с интересами и для продвижения интересов ее наиболее влиятельных участников. Со временем, по мере изменения соотношения сил и возможностей держав становящиеся более сильными государства попытаются изменить правила игры в своих интересах и будут продолжать эти попытки до тех пор, пока издержки их усилий не начнут превышать возможную выгоду от перемен. К схожим выводам, хотя и с противоположных позиций, пришел Э. Валлерстайн [Wallerstein, 2004].

Претерпело эволюцию и понимание функций гегемона в мировой системе. Во-первых, использование теории коллективных действий позволило прийти к выводу, что роль гегемона в мировой системе может играть не только отдельная держава, но и группа держав. Во-вторых, со временем несколько изменились и акценты в понимании выполняемой гегемоном функции. Работы американцев Б. Эйшенгрина [Eichengreen, 1996], а также М. Уэбба и С. Краснера [Webb, Krasner, 1989], посвященные анализу изменений в мировой финансовой системе и потоках мировой торговли в связи с переменами в политическом влиянии и экономической мощи держав-гегемонов, показали, что основное внимание в анализе мировой системы должно уделяться не столько степени влияния и экономической мощи гегемона, сколько способности гегемона создавать благоприятные условия для производства востребованных мировой системой «общественных благ», или, как это сформулировал Д. Лейк, «инфраструктуры» мировой экономики [Lake, 1993].