– У вас есть причины волноваться? – спросила Рита.

Лена помялась, потом ответила:

– Не знаю, имею ли я право…

– Мне вы можете сказать все!

– Это касается ее дочери.

– Людмилы? – уточнила Рита.

Лена кивнула.

– У них, знаете ли, отношения в последнее время не клеятся.

– А вы, случайно, не знаете причины?

– Все из-за ее мужа. Женя возражала против брака, ведь парень сидел в тюрьме! Может, Михаил и неплохой человек, да только доверия к нему она не питала. Когда дети появились, Женя смирилась, но старалась по минимуму с ним общаться. Людмиле такой расклад не нравился, но Женя – упрямая женщина, это ее самый большой недостаток. Я думаю, она побаивалась Ивана.

– Серьезно?

– Во всяком случае, она поссорилась с дочерью, когда он завел разговор об обмене жилья. Им не хватало места с двумя ребятишками, но Женя уперлась. Она сказала Люде, что дети всегда будут иметь долю в квартире и после ее смерти все достанется им, но при жизни она не собиралась позволять зятю покушаться на ее жилплощадь!

– Похоже, вы хорошо знаете Евгению, – заметила Рита, воспользовавшись паузой в речи Елены.

– Мы знакомы семь лет. Вместе работали и как-то сошлись, несмотря на разницу в возрасте.

– Так вы думаете, что зять может быть причастен к исчезновению Евгении?

– У меня просто нет других соображений!

– А что вы знаете о времени, когда Евгения перешла работать к актрисе Илоне Рогозиной?

– Да ничего. Она даже не рассказывала, как они познакомились. Не понимаю, что это за тайны мадридского двора, но для Илоны все, касающееся Рогозиной, табу! Само собой, мне было интересно, как Жене работается, и нет-нет, а разговор об этом заходил. Она тут же старалась перевести беседу на другую тему, отделываясь краткими репликами. Но вы же не думаете, что Рогозина…

– Нет, разумеется, нет, – быстро сказала Рита. – Спасибо, что рассказали про отношения Евгении с зятем – это может помочь.

– Вы найдете ее? – спросила Лена, и Рита по ее тону и выражению лица поняла, что эта сдержанная женщина и в самом деле беспокоится за свою немолодую подругу.

– Я обещаю сделать все возможное, – ответила она.

Елена ушла, а Рита некоторое время сидела за столиком в раздумьях. Взглянув на часы, она увидела, что дело близится к десяти. Клиентура кафе к этому времени почти рассосалась, и только собаки по-прежнему оставались на своих постах. Огромный пес, которого Рита заметила ранее, лежал под деревом. По какой-то причине он отказывался присоединяться ко всей компании, даже, казалось, демонстрировал презрение к своим лохматым собратьям. На асфальте валялись объедки, и только перед крупной псиной не было ни кусочка.

«Да, – подумалось Рите, – такую махину трудновато накормить».

Она подошла к киоску, в котором маялся без дела молодой парень, и купила две самсы.

– Будем надеяться, что ты меня не цапнешь, – пробормотала она, опасливо приближаясь к собаке. Та внимательно следила за каждым ее движением, о чем говорили двигающиеся вверх-вниз брови, из-под которых влажно блестели карие глаза. Подойдя поближе, Рита присела и протянула псу пирожок. Он шумно втянул в себя воздух, словно пытаясь определить, стоит ли шевелиться ради сомнительно выглядящего куска. Потом он все же поднялся и медленно двинулся в сторону Риты. Громадная морда оказалась всего в паре сантиметров от ее лица, и Рита затаила дыхание: такой пес мог легко изуродовать ее на всю жизнь! Вместо того чтобы сразу схватить протянутую еду, собака обнюхала Риту с ног до головы, словно пытаясь уловить знакомый запах. Только после этого своеобразного ритуала она аккуратно взяла самсу из рук Риты, не дотронувшись до пальцев, и сжевала ее, не сводя с нее блестящих глаз. Рита протянула второй пирожок. На этот раз обошлось без обнюхивания: собака взяла кусок из ее рук и принялась с чувством перемалывать его челюстями.