Сынок достал книгу и стал ее читать. А потом я увидела, что он уснул. Еще бы! Он встал рано, чтобы не опоздать на урок. Кому расскажи!

- Ииих! – всхлипнула мама, разрисовывая огромными усищами портрет в учебнике. – Эээх!

Мама старательно выкалывала портретам глаза, писала всякие пакости, пока на диване слышалось сопение.

- Так, а теперь домашнее задание! –достала я тетрадку. – Придумать десять пакостей… хм… понятно! Ой, ой-е-е-ей! Караул! Ну вот кто так пишет в тетради? Придется лист вырывать!

- Дамашнее задание, - написала я коряво и тут же нарисовала жуткую рожу. Встряхнув перо, я оставила вереницу клякс на странице. – Итак, пакость первая… Ну, милый, ну ты чего? Я тебя умоляю! Что значит, назвать соседа дураком! Где же ты видел такие пакости?

Перо скрипело, оставляя уродливые буквы и рожи, пока я сидела при свете свечей и переделывала домашнее задание. Надо будет не забыть загнуть угол тетради!

Чтобы получить тройку или четверку нужно выполнить домашнее задание. А вот чтобы получить двойку нужно придумать вескую причину, чтобы не выполнять! Взорвать класс, например. Или устроить какой-нибудь локальный Армагеддон. Или врать так, чтобы учитель тебе поверил. И только тогда тебе поставят твою двойку. За хитрость, изворотливость и силу, которые так ценятся среди демонов!

- Он у меня отличник! - вздохнула я, переписывая детскими каракулями и придумывая пакости на ходу. – Какой позор! Мама, между прочим, двоечницей была! Круглой! Ни одной тройки в аттестате! Меня даже на стену почета повесили «Наши двоечники. Трепещи мир».

Бутерброды с маслом, которые шлепаются всегда маслом вниз – это уже классика.

- … на новые штаны или юбку! – дописала я, слыша посапывание с дивана. – Пакость номер… Эм…

Я нарисовала огромную задницу, тщательно ее разукрашивая.

- Готово! – выдохнула мама, откидываясь на стул. Я прокралась к будильнику и перевела стрелки на час назад!

А потом улеглась спать.

Наконец-то мы опоздаем на урок!

Я повернулась на другой бок и уснула.

- Мама! – послышался плач, от которого я тут же проснулась. – Мам! Что ты сделала! Это ты писала?! Я же не так пишу!

С трудом продрав глаза и разлепив мозги, я уставилась в свои ночные каракули. Кляксы рассыпались по странице, уродливые рожи скалились в издевательских улыбках.

- Зачем ты это нарисовала? – спросил меня всхлипывающий голосок.

- Как зачем? Это же обереги! Они оберегают работу от проверки! – ответила я, свешивая ноги и хвост.

- И вот как я это показывать буду? – спросил меня наивный голосок, размазывая слезы. – Я же так старался! Писал!

- Милый, - прижала я его к себе, поглядывая на время. – Чем больше ошибок, тем лучше! А знаешь почему? Потому что отличников не любят! Над ними все смеются. Сейчас ты учишься ставить свой авторитет среди других. А без авторитета никуда!

- Х-х-хорошо, - послышался всхлип в мой халат. – Я просто не знал…

- Ну, вот сейчас будем ставить авторитет, - прищурилась я, глядя на аккуратную рубашечку и чистую форму. – Возможно в угол. Возможно в позу! Дай-ка сюда! Оп! Ап!

Я закатала ему штанину, испачкала ее пылью. Воротник рубашки я вытащила наполовину и поставила. А пиджак изваляла на полу, порвав его несколько раз.

- Отлично! Все должны знать, что ты у меня – главный хулиган! – вздохнула я, разукрашивая помадой «ссадины». – Ты только что подрался!

- Я не хочу драться, - вздохнул мой малыш, опустив хвостик.

- Ты не должен выделяться среди остальных, - напомнила я, рисуя смачный кровоподтек на щеке. – Куда портфель! Я его еще не пинала, как следует!