Подняла руку. Сидящая по соседству девушка посмотрела на меня с осуждением. Пальцы министра вновь поползли к моим коленкам. Ректор усердно делал вид, что меня не видит.

— Спустя столетия так никто и не смог снять проклятие, — продолжил он, — даже самые одаренные ученицы Хеоны. Лахи нашли способ продлить свои жизни, но вопрос деторождения, как у вас говорят, встал ребром.

— Ум-м-м! — промычала я, поднимая руку так высоко, как только можно. Лапища министра уже улеглась на моем колене, и я все не понимала, для чего. Оказалось, для фиксации. Пригвоздив меня к креслу, он попытался перехватить вторую мою руку, которая была подальше от него.

— Да, Валерия? — раздраженно среагировал ректор, тем самым останавливая Эльдеона. Медленно отстранившись, он послал мне очень красноречивый обещающий расправы взгляд. — Валерия? — напомнил о себе ректор.

А я глянула на него, на монитор с пугающими бабами и обреченно застонала.

— Я забыла, — призналась, послав министру колючий взгляд. Все он.

— Возможно, тебе стоит слушать повнимательнее, — пожурил Вальд.

 Возможно.

А меж тем ректор продолжил:

— Как я сказал, когда встал вопрос о продлении рода, лахи начали искать потенциальное решение проблемы в других ми…

— Вспомнила! — выкрикнула я и поднялась. — Я хотела спросить, что сейчас с вашими женщинами стало? Где они? Вы их как, совсем своими порядками заморили или хотя бы где-то в резервацию поместили, как исчезающий вид?

Ректор окаменел. По залу прошли возмущенные шепотки. На меня с укором уставилось больше сотни пар глаз. С укором! То есть они вообще не понимают?

— Девочки, да если они своих родных женщин не ценят, то вас тем более не будут! Вы им…

— Эсмины! — раздался усиленный эхом и полностью заглушающий меня голос министра Эльдеона. — Прошу нас извинить. Такое бывает редко, но некоторые женщины трудно переносят адаптационный период. Как видите, это проявляется в нервозности и неверном восприятии информации.

Девушки понимающе закивали. Все, кроме Кристины. Она наблюдала за мной с восхищенным ужасом. А Эльдеон тем временем схватил меня за локоть и потащил за собой.

— В таких случаях необходимо провести… срочный сеанс расслабления, — завершил он и очаровательно всем улыбнулся. Он, оказывается, и так умел.

Я поначалу сопротивлялась, пока он меня тащил, а потом поняла, что бесполезно все, и перестала. Только на остальных посмотрела в надежде, вдруг кто-то меня поддержит. Нет? Совсем никто?

— Лахушки вы! — выкрикнула я уже в коридоре. — Вам и стараться не надо!

— Вчера я считал, что тебе просто нужно время, чтобы все обдумать, — тяжело дыша проговорил министр, ускоряя шаг. Теперь мне за ним бежать пришлось. — Но сегодня я убедился, что ты просто нарываешься.

— А вы не боитесь, что кимоно по швам разойдется от такой скорости?

Он резко втолкнул меня в какую-то дверь и, как только мы оказались в пустой комнате, прижал к стенке. Впечатал свои огромные ладони по обе стороны от моей головы и склонился, дыша, как разъяренный бык.

— Да что вы так нервничаете? — спросила я скромно. Нарывалась? Ну, возможно, капельку. И то лишь для того, чтобы прощупать границы дозволенного. — Я понимаю, вы к послушным куклам привыкли, но вы ведь министр иностранных дел. Вы на Земле хоть раз вообще бывали? Знаете, как девушки себя ведут, когда их крадут с постели посреди ночи?

— Они проходят три стадии, — ответил Эльдеон. — Паника, смирение, принятие. Первую стадию мы успешно обошли. Ты видишь в этом проблему?

— Пфф… Да! — воскликнула я. Ведь честно пыталась быть скромной и тихой, как советовала Кристина. Почти все утро. Ну ладно, часа полтора. Но что поделать, если во мне кипит негодование? — Все, что вы делаете, — одна большая проблема. Нельзя просто разбрасываться своим биологическим материалом по разным мирам, а потом красть и детей, и женщин. Вы лишаете их права выбора. Права на счастье. Вы обрекаете их на жизнь в неволе!