И вот через несколько минут нервного ожидания, наконец-то открылись двери. Из зала заседаний начали выходить преподаватели академии и проректора. Мы с Бекки вжались в стену, чтобы не мешать и только успевали здороваться с ними. Нам никто не отвечал, были заняты беседой или быстро убегали по делам.

Когда поток профессоров закончился, мисс Воркок заглянула в кабинет. А потом, не глядя на нас, махнула рукой, чтобы мы зашли. Я бочком просочилась в огромный зал, где по центру расположился длинный овальный столом из красного дерева. К нему были придвинуты тяжелые стулья, обитые тканью темно-зеленого цвета с золотистым рисунком.

Ректор Калвер беседовал о чем-то с седым и взъерошенным профессором, который интенсивно жестикулировал руками. Когда нас заметили, седовласый профессор замолчал, и они с ректором вопрошающе взглянули на методиста.

— Ректор Калвер, извините, у нас вопрос, требующий вашего внимания, — чуть ли не кланяясь произнесла мисс Воркок.

Ректор Калвер перевел на нас взор холодных глаз.

— Говорите, — разрешил он сухо.

— Тут две студентки решили на первом туре кубка Черного дракона выступить вдвоем. Одной командой. Это возможно? У них будет одна на двоих созданная материализация.

Ректор Калвер внимательно оглядел нас с Ребеккой, и его взгляд остановился на мне, он чуть прищурился и на его лице появилось узнавание.

— Мисс Фабер! Вы хотите принять участие в соревнованиях на кубок Черного дракона? — И он так подчеркнул последнее слово, будто я ничего не понимаю, раз влезаю в их драконьи дела.

— Д-да, — я начала заикаться от волнения и ладошки вспотели. — Можно? — Я затаила дыхание.

— Вдвоем? — ректор скрестил руки на груди.

И тут высказался седовласый преподаватель. На его желтоватом лице проявилась теплая улыбка.

— А почему нет? Пусть участвуют! В правилах запрещающего такое нет. И к тому же, профессор Калвер, у нас программа интеграции с людьми, — преподаватель многозначительно взглянул на ректора. — К тому же, мисс Фабер — человек, а не дракон, так что она спокойно может примкнуть к студентке-драконице.

И это прозвучало очень обидно! Словно я стою всего половины дракона! А вместе с Бекки нас будет полтора чего-то. Химеры что ли.

Я надула губы и уставилась на них исподлобья. Ну а что я хотела? У драконов веками сложенная традиция не принимать человеческую и другие расы, они всерьез думали, что остальные ниже их на ступеньку.

Ректор нехотя ответил:

— Хорошо, разрешаю.

Я сначала ушам не поверила. Думала, все-таки его не убедят доводы коллеги. А после, будто мешок муки упал с плеч, который я еле тащила в гору, и я радостно улыбнулась.

— Поздравляю, девочки. Удачи, — похлопала методистка по плечу Бекки.

— Спасибо большое! — поблагодарили мы ее. А когда зашли за угол, запрыгали, взявшись за руки.

—Да-да! — кричала Бекки.

— Получилось! — вторила радостно ей.

В глазах Бекки было столько надежды, словно она только что получила вторую пару крыльев, которая сделает ее сильнее.

— Мы сможем, — кивнула твердо ей.

«Мы сможем», — повторила про себя.

И я прекрасно понимаю, что может значить для Ребекки этот турнир — он как трамплин на самой высокой вышке. А под ногами, далеко внизу, море насмешек и печали. Или она упадет в их пучину, или же взлетит, что поможет переменить ситуацию в академии по отношению к ней. И самой Ребекке это поможет доказать, она не жалкая, она чего-то стоит. Поэтому мы должны сделать все, чтобы не проиграть первый же тур!

***

Мое тяжелое дыхание, кажется, уже было слышно из самого дальнего конца стадиона. Я бежала по кругу на спортивном стадионе академии. Сейчас проходило занятие по физической подготовке. Ступни уже горели огнем, а в боку кололо. Из меня спортсмен так себе, вернее никак. Потому что в нашей академии физруку вообще было все равно, что мы там делаем. На занятии мы спокойным прогулочным шагом бродили по спортивному полю всю пару. А наш преподаватель в это время обычно меланхолично смотрел куда-то вдаль или ел яблоко. И фигура у него была странная для спортсмена — живот, свисающий над брюками, не делал его для нас примером.