Я не удержалась и взглянула на эти цветы через перигей. Они в самом деле сверкали необычной магией с синими искрами. Боже, как это было красиво! Я примерила брошь с розой, колье с багряными гвоздиками, а потом приложила перед зеркалом к ушам серьги с васильками. С капельками росы на лепестках они выглядели лучше драгоценных камней! Рука сама потянулась к кошельку, но я вовремя себя остановила – лишних денег у меня не было. И вообще, я пришла сюда не для развлечения.

Так что я направилась дальше, стараясь не смотреть на прыгающие цветные драже; шоколадки, меняющие вкус по запросу; веселящие карамельные палочки. И я не могла не заглядеться на живые грибы на ярмарочной витрине, «очищающие воздух от негативных эманаций» – они то крутились на ножке, то останавливались, важно распушив красноватые шляпки, как настоящие живые гномы.

Над прилавком, уставленным всякой всячиной, летали стеклянные шары размером с кулак. Они меняли цвет в зависимости от того, кто протягивал к ним руку, выплёвывали в воздух будто на прозрачной бумажке написанные фразы. А потом слышались удивлённые, восторженные, разочарованные возгласы и смешки. Я притормозила, чтобы посмотреть.

– Прорицания на день. Хотите погадать? – подсказал мужчина со смешинкой в голосе слева от меня.

Я обернулась. Телохранитель Его Величества рассматривал меня с искорками в фиолетовых глазах.

– Вы за мной следите? – напряглась я.

– А должен?

– Нет, – спохватилась я. – Даже не понимаю, чем моя скромная личность вас заинтересовала.

– Не понимаете?

– Любовью к кустам?

Он усмехнулся, но потом добавил совершенно серьёзно:

– Кто прячется, тому есть, что прятать.

– Мне скрывать нечего, – проговорила я, шагнув ближе к прилавку с шарами. – Впрочем, вы наверняка уже изучили мою биографию и знаете это.

– Что вы не маг, но при этом поступили в самую престижную академию волшебства? Уже само по себе занятно!

Я споткнулась. Телохранитель поймал меня и сразу не выпустил, придержал в своих руках.

– Я м-маг, – ответила я не моргая.

– И врать вы не умеете. Что странно для менталиста, – прищурился он.

Я высвободилась из крепких рук.

– Почему все вечно говорят, что менталист должен уметь врать?! – возмутилась я.

– Кто все?

Его улыбка и тон снова побуждали рассказать всё, как на духу. Казалось, что он и так уже всё знает, но я поймала себя за язык, как лиса – мышь за хвост.

– Люди, – выдохнула я. – А я не такой менталист, я цветы слышу! И растения, у них свой язык, между прочим.

– Интересно, – это было сказано очень ехидно, словно меня уже уличили во лжи.

– Да, очень! – парировала я. – Если вы хотите честности и искренности, послушайте растения! И не ищите лжи в чужих словах.

– Хорошо, попробую, – улыбнулся он. – А господин ректор, сэр Алви Вагнер, ничего вам такого не говорил?

Я вспыхнула.

– Вы даже не представились, сэр, а уже позволяете себе нелепые предположения!

– Не представился? Моя оплошность. – Он встал передо мной и, заложив по-военному руку за спину, козырнул, впрочем, снова со смешинкой в глазах. – Томас Руэл.

– Моё имя вы знаете, – буркнула я вместо любезностей в ответ.

– Так почему господин ректор вам помогает?

И вдруг, устав бояться, что меня уличат, я рассердилась и почувствовала силу.

– С чего вы взяли?! Знаете, я выросла в лесу, и мне никто никогда не помогал. Наоборот. Но я и не прошу! Мне всегда хватало всего, что у меня есть, и да, я чувствую не людей, я чувствую деревья, их настроение и, если хотите, мысли. К вашему сведению, растения думают, чувствуют и могут своим спокойствием и тишиной научить вас куда большему, чем многие люди! И, может, я не такой менталист, как установлено рамками, я всё равно талантлива! И обладаю способностями куда более интересными и необычными, чем указано в ваших сводах правил. Потому что быть другой – не значит быть неправильной, ясно?! Возможно, господин ректор отметил это. Впрочем, вам лучше спросить у него самого. Он пригласил меня учиться на общих основаниях. Не думаю, что это преступление! Мне пора идти. Всего хорошего!