Я представила. В красках, испытав странный коктейль из возмущения, стыда, негодования и…

…интереса.

И все же спорить было сложно, а тут еще и папенька вернулся. Принес какую-то склянку, трясущейся рукой подал гостю.

— Простите меня, старого дурака, господин Лунгрэ. Я так боялся, что вы с моей дочуркой сами не столкуетесь, вот и решил добавить вам взаимной симпатии с помощью приворотного зелья. Чуть-чуточку. И перестарался. Переусердствовал… Я ж не знал! Не знал, что опасно будет… — Он умоляюще заглянул некроманту в глаза. — Скажите, что делать-то теперь? Как исцелять вас от напасти смертельной?

— Как исцелять? — Мой жених задумчиво забрал из ладони Лира злосчастный пузырек. — Никак.

— То есть… Все теперь?

— Не все. Ваше зелье — дешевая подделка. Та самая, которая водка с можжевельником. Оно не опасное.

Нужно было видеть в тот момент выражение папенькиного лица. Как оно изменилось — уголки рта, свисающие до этого вниз, как переваренные макаронины, радостно поднялись и потянулись вверх, вследствие чего физиономия родителя стала походить на портрет Джокера. Конечно, такая удача — дочурка и ее жуткий женишок не помрут от передоза любовной биодобавки. И, возможно, даже не зачешутся…

— Слава небесам!

Было заметно, что отец едва удержался от спонтанного желания броситься некроманту на шею и облобызать того от радости. Лишь грозный взгляд Лунгрэ его остановил.

— Будьте добры, господин Лир, впредь не выкидывать подобных гнусных фокусов. По крайней мере, в моем присутствии. — Он поднялся, поклонился сначала мне, потом отцу. — Я вынужден сегодня с вами распрощаться. Будьте здоровы, Эмма, и не пейте много кофе.

— О, простите, не сердитесь… — расстроенно протянул папенька.

— Я не сержусь. Просто предупреждаю.

— Мне жаль, очень жаль.

Провинившийся хозяин попытался схватить гостя за руку, чтобы снова подобострастно потрясти ее, но некромант быстро убрал ладонь. Произнес холодно:

— Не думаю, что вам жаль. Вам ведь это на руку. Вся эта отвратительная ситуация, что сложилась между вашей семьей и моей. И вы прекрасно знаете, как негативно я ко всему этому отношусь… Ко всей этой истории с женитьбой. Поэтому прошу больше не устраивать цирк с любовными зельями и прочей ерундой. Это не поможет.

От слов Лунгрэ повеяло таким холодом и злостью, что я даже поежилась. Что же там за ситуация у него? Он про семью говорил? Возможно ли, что он идет на этот шаг ради семьи? Почему? Снова море вопросов и ни намека на ответ…

— До свидания.

Некромант пересек зал и скрылся за дверью. Когда он исчез из виду, отец сердито посмотрел на меня и выругался себе под нос. В конце едва слышной гневной тирады добавил чуть громче:

— Не повезло сегодня. Не сорвался бы, — потом на меня напустился. — А ты чего сидела, как статуя ледяная? Будь ты поприветливее, мне не пришлось бы подливать вам зелье!

Я ничего не сказала. Начнешь спорить, так слово за слово и пойдет, а я с господином Лиром сейчас беседовать по душам особым желанием не горю. Хочу в свою комнату и полежать. Нужно привести мысли в порядок, обдумать пару важных вещей и прикинуть, как жить дальше.

Я не могла себе позволить отдыхать долго.

Полежав полчасика на кровати, встала и поднялась в библиотеку. Нужно что-то срочно решать с учебой. Эмма Лир вроде бы была неплохой адепткой, поэтому снижать успеваемость нельзя ни в коем случае. Академия — это ведь не школа? Это нечто, эквивалентное нашему земному университету? Высшее образование или как-то так…

В моем родном мире перед тем, как поступить в вуз, надо, по крайней мере, школу закончить. Не думаю, что в местную академию берут неучей с улицы. Значит, чтобы учиться, надо обладать хотя бы минимумом какой-то базовой информации. А программы у нас стопроцентно разные. Все мои земные знания по истории, литературе, географии тут вряд ли пригодятся. И что это еще за волшебная лингвистика? Полцарства бы сейчас отдала за учебный план своей специальности.