— Если хочешь сказать, что тебя раздражают мои шутки, то придётся смириться — это мой образ жизни. Я люблю пошутить, ведь в ином случае жизнь становится чересчур скучной. И без того в ней всё слишком тоскливое. Не находишь?

— Нет. Твои шутки тут точно ни при чем. Я хотела сказать о твоём лице.

— А что с ним не так?

— Мне хотелось бы видеть лицо своего собеседника. Я уже говорила тебе об этом.

— Что проку от лица собеседника? Нам с тобой под венец не идти, детей не растить вместе. Зачем ты так сильно хочешь увидеть меня? Уж не влюбилась ли ты ненароком?

Закатив глаза, я прицокнула языком и помотала головой.

— Я привыкла смотреть своему собеседнику в глаза.

— Ладно.

Иссинит потянулся к капюшону и медленно опустил его. Волосы дракона цвета горького шоколада отливали оттенком спелой вишни на солнце.

А его лицо…

Я не могла даже пошевелиться, когда увидела его.

— Ну? Теперь ты довольна?

В голосе Дариана что-то будто бы надломилось, и я поняла, почему он не желал показываться мне. Вот только зря делал это, ведь сам говорил — под венец нам не идти, детей совместных тоже не будет.

— Более чем, — ответила, понимая, что должна теперь хотя бы как-то прокомментировать ситуацию, в которую сама же себя и загнала.

Правильным было бы отвести взгляд и перестать так откровенно пялиться на дракона, но я не могла этого сделать.

Лицо мужчины, испещрённое шрамами, больше напоминало маску. Местами проглядывала потускневшая чешуя, словно дракон не успел полностью обратиться. Шрамы своими глубокими изящными дорожками походили на древний магический символ, точно появились вследствие злого проклятия.

Может, иссинит желал получить Лунный свет, чтобы излечить себя? Избавиться от того, что сам он считал уродством? Не просто так ведь боялся показать мне своё лицо? Наверное, он думал, что меня оттолкнёт его внешность, что я испугаюсь и откажусь сотрудничать с ним?

Глаза орехового цвета с вкраплением золотого показались мне искренними. Я ощутила умиротворение, понимая, что мной не пользуются, не обманывают меня. Вот только иссинит смотрел со злостью, словно я силой вынудила его снять капюшон или сделала это сама. Возможно, именно так всё и было. Слишком назойливым оказалось моё желание увидеть его. И теперь я ощущала вину за то, что заставила его показать то, что он так ненавидит в себе.

Спрашивать напрямую, что случилось с Дарианом в прошлом, я побоялась. Мне не хотелось, чтобы он посчитал, что его внешность показалась мне безобразной. Пусть шрамы и не выглядели привлекательно, но они ничуть не отталкивали от дракона, не вызывали отвращение.

— Я хотела бы поговорить о твоих словах: в прошлый раз ты сказал, что я не от мира сего, — начала я после минутного замешательства.

— Не думаю, что сказал тебе тогда что-то новое, ведь ты ощущала это и раньше, — пожал плечами дракон.

Теперь мне было интересно говорить с ним, так как я могла различать его эмоции и видела реакцию на мои слова. Однако дракон старался не проявлять эмоции.

— Сегодня у меня были первые занятия. Ли-гэйра Мартинсон тоже сказала, что я не принадлежу этому миру, а ещё она назвала меня дочерью дракона в седьмом поколении. Что это может означать? Ты дракон, и ты должен знать, о ком именно она говорила.

— Дочь дракона? — хохотнул иссинит. — Я ничего не слышал ни о каких драконах в седьмых и прочих поколениях. У нас даже такой иерархии никогда не было. Я бы почувствовал в тебе дракона, если бы это было так.

— Вот и я так же подумала.

Я замолчала, пытаясь вспомнить, о чём ещё хотела поговорить с иссинитом. У меня ведь было множество вопросов к нему, но я растерялась. Хотела увидеть его лицо, а когда увидела, растерялась. Наверное, я не ожидала, что он согласится открыться мне.