До холла мы шли в тишине. О чем разговаривать с Витором помимо тренировок – я не знала, а думать о них хотелось меньше всего, поэтому разговор завести я не пыталась. Витор, по обыкновению, тоже. Лишь напоследок он бросил холодное:

— В семь жду на стадионе, - и свернул в свой коридор.

В семь, так в семь... Нам, простым смертным, остается только следовать расписанию.

Малена, счастливый человек, спала крепким сном, подмяв под себя подушку. Я, недолго думая, упала на кровать, не удосужившись переодеть платье. Помнётся и бездна с ним, оно меня меньше всего волнует.

В сон провалилась мгновенно. Темный пустой коридор уходил вглубь, подсвеченный одним тусклым шариком света под потолком. Разглядеть что там, впереди, возможности никакой. За спиной такой же коридор, темный и не освещенный. Сделав пару шагов, врезалась в невидимую стену без возможности ее обойти. Пара шагов назад дали тот же результат. Две стены прозрачные, две – каменного коридора и я... В ловушке.

— Это просто сон, – начала я себя успокаивать, – дурной сон.

Сон... конечно... Одна проблема – все до боли реалистично, как тогда, когда я попадала на полянку.

— Ирэне? – позвала, догадавшись, кто стал причиной моего заточения.

Тишина в ответ радости не прибавила. Или она хочет меня напугать, или готовит пламенную речь. И то, и другое мне не нравится. После нашего последнего разговора прошло достаточно времени, и я думала она, наконец, смирилась со своей участью жить в самом темном углу моего сознания и не показываться оттуда, но видимо я ошиблась.

— В темном углу твоего подсознания... – издевательски протянула она. – Наивная девочка, – смех разнесся по коридору, отскакивая от каменных стен.

— Пришла посмеяться или узнать, как у меня дела? – я села на пол, прислонившись спиной к каменной кладке.

— Не угадала, – она забавлялась. – Я пришла сказать, твое время вышло, – лениво просветил меня голос. – Ты достаточно побыла на моем месте, пора мне вернуться на свое.

— Что? – не поняла я. – Ты не можешь. Ты всего лишь часть моего подсознания.

Надеюсь.

— Надежда тебе не поможет, – резко сказала она. – Ты останешься здесь, на моем месте. Будешь томиться в темноте и бессильно наблюдать за моей жизнью. Почувствуешь, что значит жить в голове, мыслями которой не в силах управлять!

Это что, шутка такая? Как ты можешь выкинуть меня из моего же тела? Это невозможно.

Внезапно палец, на котором у меня там, в реальности, надето кольцо, начало резать, жечь и колоть, вызывая невыносимую боль. Ирэне что-то яростно кричала, но мне было не до нее. Мне словно без анестезии рвали кожу.

Больно... Как же больно...

— Не смей терять сознание! – вопил голос, а я мысленно отмахнулась.

Как я могу потерять сознание во сне? Или... или могу?

Прийти к одному какому-то выводу не успела, провалившись во тьму и мгновенно очнувшись в комнате с дикой болью в руке. На платье, где покоилась кисть, образовалось кровавое пятно, а кольцо, сотворившее это, смотрело на меня черными глазками-камушками, словно проверяя – я это или не я.

— Ты кричала во сне... – не открывая глаз, промычала Малена в подушку.

Выходит, я и вправду могла остаться там, в заточении собственного сознания... а дракоша... то есть кольцо... вытянуло меня. И что мне теперь, совсем не спать?

Я обмотала палец первым попавшимся на глаза шарфиком и села за стол. Дракоша вернулся в свое обычное положение и теперь неподвижно обнимал камень.

Даже во сне я в ловушке. Ирэне не успокоится... это факт. Она никого не жалела при жизни, никого не любила, чего ради ей вдруг измениться и испытать чувство сострадания ко мне? Она виновата в том, что я здесь. Она виновата в том, что меня хотят убить. По сути, все мои проблемы из-за нее и теперь она же хочет от меня избавиться, живя в моем подсознании. «А не обнаглела ли?», – хочется задать вопрос, глядя ей в глаза, только у нее и глаз нет. Нет вообще никакой оболочки и поэтому она так жаждет ее заполучить. Вернее, меня заполучить.