Джен наконец-то стал проводить со мной больше времени. Он часто заглядывал к нам вечерами. Дин был рад мужской компании, а Малена наоборот не выказывала никаких эмоций. Ее поведение поначалу удивляло, но я списала настроение подруги на нестабильность в их с Дином отношениях.

Витор, я думала, не знал о нас с Дженом, но... я просчиталась. У него и впрямь везде глаза и уши. Не прошло и трех дней, как я увидела перед собой того, с кем относительно недавно познакомилась.

С этого момента изменилось многое. На тренировках с Витором меня ждали беспощадные задания, а если я не справлялась, он подключался в самый последний момент, не забывая при этом оставить колкий комментарий. Витору позволялось выдернуть меня в выходной день ранним утром на полигон. Дозволено ему было и ночью, но до этого еще не доходило. Собственно, такой властью Витора наделил Айнех, ибо, цитирую: «Савелье бездарно провалит турнир и опозорит Академию. Адепт Гарье, я вас ни в чем не ограничиваю». Но, если раньше Витор позволял мне выспаться, позавтракать и сделать основные важные дела, теперь я слышала или «семь минут на сборы», или, если у него было особо «прекрасное» настроение: «пять минут на сборы». При этом за опоздания наказанием были адские полигоновы круги (использовал методы магистра).

Один раз, когда я все-таки попыталась поговорить с ним и объяснить по-человечески, меня ждало уже забытое потемнение в глазах и боль. Я хоть и научилась с этим бороться, но было обидно и больно даже не из-за этого. А из-за того, что я думала, будто он способен понять и воспринять адекватно. Но... пришлось признать правоту Малены. Витора «отбросило» в его изменениях назад с силой урагана и я абсолютно точно убедилась в ошибке компаса.

Единственное, остающееся без изменений, это информация о дневнике и Громе. Айнех в категоричной форме отказал принцу отпустить меня на неопределенный срок, а без меня поиски дневника затягивались. О Громе словно стерли воспоминания. Никто не видел, никто не слышал, никто ничего не знает. Волнения грозят перерасти в войну, а король спешно прячет свои золотые запасы.

Мы допустили фатальную ошибку, передав дневник Грому и понадеявшись на его защиту.

— Опаздываете, Савелье, - прогремел Айнех.

Я поспешила проскользнуть в кабинет, глазами выискивая Малену. Она по обыкновению заняла место в самом конце.

— Ты где была? – поинтересовалась подруга, пока Айнех молчал.

— Витор задержал.

Я наконец-то смогла выдохнуть.

— Сегодня он отыгрался на мне по полной.

— Я предупреждала, - Малена крутила пальцами карандаш.

— Я помню, - я забрала у нее свой карандаш, - я пыталась с ним поговорить, а он снова решил показать свою натуру.

Подруга сделала вид, что увлечена речью магистра и оставила мой ответ без внимания.

— Через два дня адептка Савелье и адепт Гарье отправятся на турнир в моем сопровождении. По установленным правилам, от каждой Академии должна быть группа адептов в качестве поддержки. Желающие есть?

Магистр обводил взглядом аудиторию снова и снова. Хотели, похоже, все. Каждый старался поднять руку как можно выше.

— Адептка Филиган, дорогая, куда вы собрались? – приторно ласково произнес магистр. – У вас долгов выше макушки. Адепт Корпис, а вы что, забыли о своем наказании?

— Ну магистр... – затянул, по-видимому, тот самый адепт Корпис. – Это же турнир! Ну будьте человеком...

— Вы не вспомнили о турнире, когда забирались в клетку к энгеру.

Разочарованный вздох и большинство сами опустили руки, не дожидаясь личного внимания магистра.

В группу поддержки Айнех утвердил Малену, адептку Форхайт и адепта Порса, коих я знала только в лицо. Остальной состав сопровождающих узнаем в день отправления.