Я даже пожалел, что меня здесь не было. Во-первых, зрелище наверняка вышло шикарное, а во-вторых, девчонку бы я не потерял. Определённо нет.

— Что орала-то?

— Ну как что? Наглая дрянь и подлая гадина, покусилась на жизнь, честь и достоинство преподавательницы — святой женщины, непотребно пообжималась с Гилбертом и свалила в закат, злодейски хохоча.

— И как, проканало?

— Не-а. За Лисандру вступились и наши, и нейтралы, и даже кое-кто из светлых, — злорадно поделился Тай. — Зря святая женщина решила в первую же встречу закидать неудами весь поток.

— Годы идут, а злыдня не меняется, — констатировал я. — Мне одно непонятно: а где всё это время прохлаждался полудурок Мэдди?

— Вопрос и впрямь славный, лорд Рэйнхарт, — нам навстречу стремительной походкой вышел стройный блондин, в котором я легко опознал старшего сынка Тони и Лианны. — Только ответа никто не знает. Говорю тебе, Тай, этот олень замешан в исчезновении Лили! Надо было его вчера проклясть под шумок, чтоб до самой Чащи на жопе прыгал!

Я с любопытством принялся рассматривать наследничка Гилбертов. Не удержался и хмыкнул: не зря Тони ныл полдня, сокрушаясь, что надежда умной, талантливой и самой честной семьи в Астрэ пошла в родню любимой жены. Ещё как пошла — от папеньки в Лэндоне разве что тёмные глаза, но и те в неверном сумеречном свете упорно отдавали в пурпурный. Да и лицом мальчишка удался скорее в Лианну — неприлично смазливый, чуть курносый, без малейшего намека на лощёную мужскую красоту Антониуса, от которой падали в обморок особо впечатлительные придворные дамы и даже некоторые мужчины.

— Просто для сведения, Лэндон, — протянул я, — семье Гилберт стоит забыть о близкородственных браках минимум на три поколения. Разумеется, если вы не планируете ваших детей обручать с кем-то из чародеев или с какой-нибудь зубастой хреновиной из Чащи.

— Близкородственных?... — симпатичное лицо удивленно вытянулось, а потом губы растянулись в ликующей (и таки да, очень даже гилбертовской) ухмылке. — Так значит, я был прав, Лисандра…

— Все мы были правы, — оборвал его Тай и постучал пальцем по лбу. По своему, но хотелось явно по лэндонову. — Что там с оленем, Гилберт?

— Чуйка с оленем, — скривился он — Зуб даю, это он нашёл Лили и утащил куда-то. Почему — не знаю.

Да потому что в твоей родне сами мойры ходили.

Мойры, дочери самой ночи, согласно легендам Чащи, были прядильщицами судеб и древними пророчицами. Дар предсказаний Гилберты давно утратили, а вот так называемая «чуйка» осталась. Иначе как ещё объяснить редкостную живучесть ушлой семейки и поразительную удачу в обстряпывании всяких делишек? Впору завидовать… впрочем, я и завидовал, что уж. Все завидовали.

— Ну раз чуйка, то пошли, — бросил я, толкая знакомую дверь общежития чернокнижников. Ну прямо как тут был, даже ностальгия нахлынула… Совсем немного, потому что предаваться воспоминаниям совсем некогда.

— Куда? — удивленно поинтересовался Лэндон.

— Чуйку твою проверять. На правах родственника.

Холл чернокнижников был непривычно безлюден. Не иначе как племянничек озаботился, настойчиво убедив своих подопечных разойтись по комнатам. Умница, а не племянник — эффектное появление я запланировал на завтрашнее утро и не хотел загодя портить сюрприз. Краем глаза заметил, как попыталась подняться с кресла бледная Октавия, как дёрнулся навстречу сидевший возле неё Ричард Фарли. Жестом велел оставаться на месте — помощи от них сейчас никакой, а вот отдохнуть девчонке Кейнов нужно. Она умница, без шуток, но с семейным безрассудством надо что-то делать. Два демона сразу, мать моя Царица!..