Лермонтов Михаил Юрьевич

Сознание возвращалось неохотно. Какими-то урывками. Сначала я услышала в отдалении голоса, потом, с трудом разлепив веки, увидела сидящего рядом ректора. Тревога застыла на его лице.

— Доброе утро, — хрипло проговорила я.

— Наверное, доброе, — грустно хмыкнул Фаранар.

После его слов около моей кровати сгруппировались деканы.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Русир.

Я прислушалась к своим ощущениям.

— Спасибо, неплохо.

Как-то странно все себя ведут. Но быстро оглядевшись, поняла, что лежу в корпусе целителей.

— Что вы помните последнее? — очень серьезно спросил меня Графт, уставившись цепким, каким-то оценивающим, почти препарирующим взглядом, из-за чего в мою душу закралось подозрение.

— Я плохо себя чувствовала и потеряла сознание, — медленно ответила я, настороженно разглядывая декана.

Все остальные молчали.

— Объясните, что происходит? — не выдержала я, приподнимаясь на постели.

Сейчас даже факт того, что я лежу на постели в присутствии стольких мужчин, мало волновал.

— Вчера было совершено убийство, похожее на то, что произошло некоторое время назад, — начал Фаранар, а я, похолодев, все поняла уже с первых слов. — У нас отпали практически все сомнения, что это ритуал. Вы столкнулись с убийцей сразу после ритуала, зацепились за него своим астральным полем. И, видимо, теперь чувствуете, когда он совершает следующее убийство. Вы теряете сознание и начинаете бессознательно кататься по комнате, кричать или что-то невнятно говорить.

Все, я пропала! Теперь этот сумасшедший найдет меня и препарирует, чтобы я не помешала его планам.

— Плохие новости, — просипела я. — Теперь мне долго не прожить.

— Нет, плохие новости заключаются не в этом, — «порадовал» меня Диан Графт, и я с опаской на него посмотрела. — Официально студентка Элаи проводила ритуал и пострадала. А вот действительно плохая новость: ритуалы предположительно направлены на то, чтобы разбудить артефакт, созданный однажды одним сумасшедшим создателем. И если убийце это удастся, то академия прекратит свое существование. Навсегда.

Я сглотнула. Это не просто плохо, это ужасно!

— И еще, у него однозначно есть ключ, чтобы открыть путь к артефакту.

— Вы ведь знаете, о чем я хочу вас попросить, Элаи? — тихо поинтересовался ректор.

А я, взглянув на свои бледные руки, крепко сжимающие одеяло, кивнула:

— Все, что хотите! Я очень обязана вам.

Губы главы академии сжались в тонкую линию, цвет глаз неуловимо изменился, превратившись в серые льдинки, и неимоверно холодным голосом он процедил:

— Благодарю вас.

После чего, резко развернувшись, покинул палату, а деканы с недоумением посмотрели на меня.

— Как же теперь с этим справиться? — пробормотала я, чувствуя себя очень неуютно, неловко и… одиноко.

Внимание же мужчин вновь вернулось к чудовищному происшествию. А я, с трудом вникая в их разговор, теребила пальцами одеяло, понимая, что чем-то обидела ректора.

И что еще важнее: надо придумать, над каким ритуалом я работала? Чтобы в это поверил убийца, да и окружающие тоже.

***

С легендой мне помог Русир, предложив использовать мой прорыв в защите как предлог освоения новой отрасли. Ведь попытки, как известно, не всегда бывают успешными.

Что касается наших с Фаранаром отношений, то в них вроде бы ничего не изменилось, но я все равно чувствовала напряжение между нами при встречах.

Не зная, что делать в этой ситуации, я искала утешения в работе над своим проектом вместе с командой и в поиске в библиотеке информации о том, какой именно ритуал может проводить сумасшедший убийца. А иногда, при случае, интересовалась вещью, которую мне поручила найти плетельщица.