Рой сел на стул, прищурился и нагло заявил.

– Тебе надо, ты и убирай.

Как бы я ни смущалась от их полуголого вида, их грубость раздражала. Я не могу быть доброй, всепрощающей, да еще и парнем.

Чувствовала, что меня проверяют. Что адепты шмакадемии признают одну силу, а постоянно вести вежливые беседы невозможно. Дать отпор? А смогу?

Появилось трусливое желание обратиться к Клайду. Тому наверняка не откажут. Но долго мне к нему бегать? Пора и самой ответить на выпады.

Раз внушительной комплекцией природа меня не одарила, и слава богам, придется взывать к внутренним резервам.

– Или вы убираетесь, – расправила плечи, надеясь, что выгляжу выше, – или встречаетесь с последствиями.

– Рой, ты слышал? – заржал в голосину Артур. – Недомерок нас побить решил?

– Слышал, слышал, – второй Уолтер стоял за моей спиной. – Перебираю варианты, привязать его к столбу на поле, или сбросить из окна?

Произнеся свою угрозу, Рой с легкостью зажал меня руками. Не выбраться. Впрочем, я и не дергалась. Переживала, что слетит артефакт или пострадает мое наколдованное лицо. Парик хоть и держится крепко, но если основательно взяться, то длинные волосы нового кадета произведут истинный фурор.

– Вы наказаний не боитесь? – взывала к их здравому рассудку.

Жаль, что я поздно осознала: нормальных в академии только половина, остальные придурки.

– Не боимся, кто докажет?

– А не помрет? – засомневался Артур.

– Там клумба.

– Тогда скидывай. До поля далеко, – продолжал ржать старший, распахивая створку окна.

Но прежде чем меня поставили на подоконник, прежде чем младший попытался вытолкнуть меня, я наслала на ребят общую иллюзию.

Рой пчел, набрасывающийся на здоровяков.

Пришла моя очередь зловредно хихикать. Я слезла, скинула чужие вещи и легла на кровать, веселясь и наблюдая, как юноши мечутся по комнате, сталкивая мебель.

– Убери их, убери!

– Ты кто, мать твою, такой!

Пять минут, и оба бы на потолок забрались.

– Бог мести, я же предупреждал…

Зрелище доставляло удовольствие, если бы не в клочья разнесенные пожитки.

– Хватит, прекратили! – в комнату вошел посторонний. – Что здесь происходит?

Виктор, чтобы его, Уэллинг. Такую экзекуцию прервал. Поднявшись, я кратко объяснила:

– Использование магии в воспитательных целях. Знакомство не удалось.

– Убирать, кто будет? – дернул он бровью.

– Минутку, – щелкнув пальцами, я прекратила пытку, давая ребятам передохнуть.

Крики братьев Уолтер не давали нормально разговаривать.Многозначительно на них взглянула…

– Вижу, что правила ты не особенно читал, Перл, – устало вздохнул мой куратор. – У нас стоят ограничения: не колдовать нигде, кроме полигона или занятий, не проклинать и не швырять забавы ради Уолтеров об стену.

Да он сам с трудом сохраняет напускную серьезность. Вот-вот рассмеется.

– Я не швырял, они сами, – пожала я плечами.

– Идем, – закатил Виктор глаза. – Покажу академию.

Разбираться досконально он не стал, назначать какие-либо наказания тоже. Вышел, а я, задержавшись, обратилась к новоявленным соседям.

– Приберете здесь все. Или могу повторить.

– Ты слышал Уэллинга? Не боишься наказания?

– Слышал, но кто докажет, – мстительно отозвалась я.

Теперь настроение было прекрасным. Даже кислое выражение Виктора не могло его изменить.

Мы прогуливались по улице, он неспешно рассказывал про полигон, про распорядок дня, но я видела, что парня что-то тревожило. Он постоянно пялился в слайдер.

– Скажи, – терпение старшего адепта лопнуло, – весь день пишу твоей сестре, а она не отвечает. Насколько мне известно, в Пресьенском таскаться с артефактами связи не возбраняется.