— Что это было? — не хотела выговаривать, но возмущение бурлило. Я до последнего молчала, но уже прощаясь у двери моей комнаты, не выдержала.

— Мне не нравится, что Пёс пытается тобой командовать! — ровно отозвался Грознич, стоя передо мной точно глыба льда. — У него для этого есть стая. Ты в неё не входишь.

– Да, его тон бывает резковат, но я не обижаюсь, тем более он помогает мне! Как и другие, — резонно подметила я. — А значит сейчас мы все в одной команде! 

— Это не даёт ему права…

— Ты реагируешь остро, а я — как вот такую странную манеру общаться.

— Он тебе никто! Пусть придерживает свои инстинкты и привычки при себе, — настаивал на своём Шепс.

— Ты придираешься! Плевать как он себя ведёт, лишь бы толк был! И это не значит, что окажись мы вне закрытого корпуса, в простой жизни, я буду также безоговорочно его слушаться. 

— А вдруг и у тебя это войдёт в привычку? — метнул на меня колючий взгляд Грознич.

— С чего вдруг?! — фыркнула я, но не выдержав молчания Шепса, дёрнула упыря за руку, требуя посмотреть мне в глаза. — Ну же. Не надо придумывать то, чего нет. Или ты опять ревнуешь? — осенила меня мысль. Даже на душе похорошело. Улыбка по губам поползла.

– Не смеши, — отрезал Грознич.

– А вот ревнуешь, — подавшись порыву, уткнулась лбом в его плечо. — Зря! Он для меня ничего не значит. И ему на меня плевать. 

— Сомневаюсь… его интерес к тебе очевиден!

— Я тебя умоляю! — хмыкнула я. — Если и есть интерес, то только пока я для всех изведанная зверюшка. Есть задание от ректора. Поверь, он меня избегает. И за всё время, что я в изоляции, Кром ни разу ко мне не приходил.

– Ты избирательно слепая и глухая, или только к Войру? — Грознич сузил холодные глаза. — Если бы он к тебе не приближался, я бы на это не реагировал! Он запал на тебя! Мы и раньше с ним не были друзьями, а теперь и подавно! Теперь мы с ним соперники. И между нами ты!

– Так вот в чём дело? — неприятно резануло в груди. — Ты всего лишь боишься ему проиграть?

– Я не боюсь ему проиграть! — ощерился Шепс, словно ударила по больному. — Я просто не хочу, чтобы ему досталось ты!

– Я? — опешила заявлению. — Чёрт! Да в тебе говорит эгоист! Никаких тёплых чувств… пустое желание не позволить сопернику победить! — рассудила я, с чего-то обозлившись на Грознича.

– Это глупо…

— Может быть я и глупая, зато честная! — парировала зло.

— Я не говорил, что ты глупая.

— Но с глупыми рассуждениями! — вернула ему его же слова. — Мне надоело оправдываться и оглядываться, что я делаю не так! Услышь меня! Кром меня пугает! И поэтому я держусь от него подальше! Но при всём при этом, между нами что-то есть. Я не могу этого объяснить, и всё же… когда-то я выбрала тебя. И сейчас держусь тебя! Но если ты будешь себя вести как эгоист и трус, боюсь, наши пути разойдутся. А теперь прости. Я правда устала, мне нужно собраться с мыслями. Немного отдохнуть.

Грознич проглотил моё негодование и ушёл, оставляя наедине с подоспевшим Венецианом.

Лекарь меня осмотрел, а уходя дал рекомендаций:

— Ты вновь истощена, поэтому большие пить и хорошо питаться! Никаких эмоциональных всплесков и переживаний! 

— Угу, — кивнула, а только осталась одна, пробурчала: — Я бы с радостью не переживала, но куда без этого?! — тяжко вздохнув, окинула свою комнату взглядом. 

С разрешения ректора я здесь устроила небольшой ремонт и перестановку.

Несмотря на опасения, мне принесли комод и двустворчатый шкаф, куда с удовольствием разместила свои вещи. Также установили письменный стол, чтобы я могла заниматься, и теперь часть времени я проводила за учебниками и тетрадями, конспектируя материал.