– Я дракон. Тот самый. Который в академии и над королевством. А еще мадам Пелисей, директриса академии, – моя родная бабушка.

Тишина в гостиной воцарилась лишь на секунду. На белых волосах, зачесанных назад, играли отблески огня. Они же плясали в темно-карих глазах, словно пламя живое, цельное, принадлежащее именно ему.

Мой дракон.

Лично я считала его оборот и своей заслугой тоже. Если бы я не рассказала профессору Рикмуду о возможностях блондина превращаться в разных животных и насекомых, Перси даже пытаться не стал бы воплотить подобное в жизнь.

Но он стал. Потому что я тоже верила, что он сможет.

Сказать, что Нирэл удивился, – это не сказать ничего. Да он так на Д-Ролли не смотрел, когда узнал, что она ведьма. И на меня, когда услышал, что я дочь Охотника – того, кто являлся врагом номер один для всех полуночников.

Нет, на Персиди Дарквуд смотрел совсем иначе. Как ребенок, узревший Деда Мороза. И как человек, который не верит в чудеса.

– А можешь превратиться? Хотя бы коготь показать? – с жаром подался брюнет вперед.

И тут же пожалел о содеянном, потому что коготь блондин ему продемонстрировал. Только приставил его к шее парня, разом обозначая свое отношение к представлениям.

– Понял. Не идиот, – осторожно отодвинулся Нирэл, от дискомфорта нервно оправив пиджак. – Теперь понятно. Ты тоже под риском стать дохлым. Такая конкуренция Драгону.

Я молча кивнула. Персиди не собирался ни с кем конкурировать. У него просто не имелось никаких претензий на трон и власть. Но таких, как он, в живых не оставляли.

Он же был символом того, что прорицатели еще не погибли как одаренные полуночники.

Он бы стал символом перемен.

Наши взгляды обратились к Нирэлу. По сути, все это мы рассказывали именно для него, потому что меж собой так или иначе информацией владели.

– А что вы на меня так смотрите? – усмехнулся он, продолжая пребывать в прекрасном настроении. – У меня, в отличие от вас, секретов нет. Мои настоящие родители мертвы. От дяди, тети и братьев я ушел. Мне принадлежат сеть мужских салонов, приличный дом и внушительные счета. А нет, один секрет у меня все же есть. Я люблю тебя, Саламан, и готов пойти за тобой куда угодно.

В тот самый первый день перед ужином и состоялась первая драка между парнями. Они подрались до крови. Причем создавалось ощущение, что выплескивали друг на друга все накопленные эмоции, такими тяжелыми, настоящими выглядели удары.

Мы с Д-Ролли, конечно, пробовали разнимать их. Но особого успеха наши действия не возымели. Зато разнять их получилось у мадам Драгон.

В отличие от нас, в салон она прилетела лишь через несколько часов. Именно от нее мы узнали, что городская стража уже поднята на наши поиски по горячим следам, а мой портрет пачками выносят на листах из городской типографии.

Но это позже. До конструктивной беседы ей пришлось применить вампирский гипноз. Причем это был единственный раз, когда я действительно радовалась, что она им владеет. Парней бабуля раскидала по углам, как нерадивых котят, а меня прозвала роковой женщиной, не преминув добавить, что во мне ее кровь.

Так оно и было на самом деле. Мама и бабушка, которой шел пятый век, – вот и все мои живые родственники.

Бабушка, заключенная в тело страшной летучей мыши.

Когда мы с ней впервые познакомились, я мысленно визжала от ужаса. Приплюснутая морда, нос пятачком и страшные глаза нисколько не намекали на наше кровное родство. Однако вела она себя как истинная леди. Перед тем как покинуть пещеру на территории академии – постоянное место своего обитания, она со всем изяществом тщательно выбирала шляпку и красила пасть губной помадой.