– Д-Ролли! Д-Ролли, ты жива?! – паниковала я, за крышку отодвигая тяжелый сундук дальше.

– Жива, – прокряхтела она едва слышно.

А я заметила кровь в том месте, откуда доносился ее голос. Она пропитала длинную светлую перчатку и серый летний шарфик.

Разбросав испорченные вещи по сторонам, я откопала лежащую на спине подругу. Кровь сочилась прямо из ее носа, который опухал на глазах. Правда, крови на тряпье оказалось в разы меньше, чем у нее на лице. По всей видимости, поток постепенно стихал.

– Сапогом припечатало? – уточнила я, помогая ей сесть.

– Похоже на то, – согласилась она жалобно. – Я и понять ничего не успела, как мне прилетело, а перед глазами звездочки замельтешили.

– Хорошо, что не выдала себя воплем, – крепко обняла я девушку, прикладывая к ее носу черный шейный платок. – Мадам Драгон, вы можете помочь?

– Я, конечно, постараюсь, – перелетела летучая мышь на мое плечо, – но шибко на мою магию не рассчитывай. Мне ее сохранить нужно, чтобы в критический момент иметь возможность применить.

– А это у нас еще не критический момент? – удивилась я, помогая рыжей разместиться на красном бархатном пуфе.

Мадам Шолье продолжала выть, не замечая нас.

– Критический – это когда вас убивать будут. Все, собрались, рыбоньки мои. Никто не двигается, дышим ровно.

То, что случилось дальше, являлось той самой формой волшебства на Темной стороне, в которую не веришь даже тогда, когда видишь ее своими глазами. Со стороны казалось, что летучая мышь вообще ничего не делала. Только взгляд ее стал пронзительным, глубинным, а сама она застыла изваянием, будто и не живая вовсе.

А вокруг нас заклубилось волшебство. Ровными стопками складывались шарфики на полках. Сундук вернулся на место, как и его содержимое. Все перевернутые манекены приняли устойчивые позы, а с истрепанных нарядов сошла вся грязь.

Я не понимала, как ей это удалось, но мадам Драгон за две минуты навела в магазине полный порядок. И даже нос Д-Ролли перестал кровоточить, вернул себе былую форму и лишился отека.

– Чудеса… – прошептала испуганная мадам Шолье, промокнув уголки глаз платочком.

– Не болит? – уточнила я у рыжей, кивнув на ее нос.

– Нет, – настороженно потрогала она кончик носа. – А они не вернутся?

– Не должны, – ответила бабуля Драгон, медленно обводя преобразившуюся лавку взглядом. – Куры мои, а давайте-ка сыграем с вами в игру. Называется “Двойной обман”.

– Вы думаете, у нас правда есть время на игры? – спросила приглушенно.

Чтобы взглянуть через витрину на улицу, я на цыпочках прошлась до двери.

– Эта игра тебе определенно понравится, лягушка, – весело усмехнулась родственница. – Будем делать из тебя королеву. Только для начала нам стоит переодеться. Ах, и да! Придется тебе пожертвовать двумя частями порошка для смены облика.

– Но зачем? Стражники на воротах с легкостью снимут с нас чары артефактом, – не поняла я ее замысла.

– В том-то и дело, лягушка моя. В том-то и дело, – довольно прищурилась мышь. – Именно поэтому главного обмана они не заметят.

Поначалу к предложению бабули я отнеслась скептически. Заставив мадам Шолье запереть лавку снаружи и отправиться на ведьмовской рынок, мадам Драгон принялась творить.

Перво-наперво летучая мышь облетела всю лавку вдоль и поперек, а выбрав для нас подходящие наряды, заставила переодеться.

Нам достались два одинаковых черных платья с зеленой каймой по подолам и узкими полосками кружева в районе декольте. Но на этом преображение не закончилось. Утепленные чулки, плащи, подбитые легкой меховушкой. Нашими оставались только ботинки – просто потому, что новые, не покидая лавку, нам взять было неоткуда.