Пока Травничек у себя за столом разбирал бумаги, остальные ученики тоже приступили к делу. Я лениво водила ложкой в котле, наблюдая, как мое зелье переливается разными оттенками коричневого и бирюзового. Мне было уютно и сонно. Верба, наверное, тоже разомлела, потому что ее потянуло поговорить.

– Что-то Ворона сегодня не видно, – с намеком сказала она.

– И слава богу. Не понимаю, зачем он вообще ходит на все практикумы!

Придвинув к себе разделочную доску, я принялась измельчать корень валерианы.

– Он ходит не на все практикумы, – многозначительно возразила подруга. – А только на те, на которые ходишь ты.

Мой нож соскользнул на доске, отрубив слишком большой кусок.

– Твоя смесь должна быть вдвое мельче, – заметила Верба, доставая очередную пробирку. Изредка она бросала взгляд на мою работу, в то же время успевая помешивать в своем котле. Вдруг она вздрогнула и схватила меня за кисть: – Куда, бешеницу не трогай! Ты же не «омут кошмаров» варишь, а нормальное сонное зелье!

Так я узнала, что некоторые снадобья могли наслать на тебя ужасные сновидения, от которых, к тому же, было очень сложно очнуться. А я-то считала зельеваров мирными, благонадежными людьми, в отличие от кроветворцев! Я поспешно отдернула руку от подозрительной травки.

– Но они так похожи! А вдруг кто-нибудь их перепутает?

– Не перепутает, если у него с обонянием все в порядке, – успокоила Верба. – Во время готовки бешеница так воняет, что слезы из глаз. Главное правило: никогда не вари зелья во время насморка!

– И не переводи разговор, – добавила она с лукавством. – Эх, ты! Обидела парня. Бегаешь от него. Что между вами вообще происходит?

– Ворон сделал мне предложение.

Вытаращив глаза, Верба застыла от изумления и машинально вылила всю пробирку в котел. Жидкость взбурлила гейзером. Из котла потекли струйки густого белесого дыма с резким запахом, от которого у меня зачесался нос. Все головы тут же повернулись в нашу сторону, и даже господин Травничек поднял взгляд от стола.

– Верба Ремез! Ну, от вас я не ожидал! – воскликнул он с укоризной.

– Простите, простите!

Надев термостойкие рукавицы, мы с Вербой вдвоем схватили котел и поскорее опорожнили его в специальный резервуар для утилизации магических зелий.

– Сдадите лабораторную в следующий раз, – строго сказал учитель.

– Господин Травничек, а можно мы вместе ее закончим? – попросила я. – Мой котел в полном порядке.

– Это пока, – предупредил он, – потому что, судя по цвету, в ваше зелье пора добавить порошок драцены, а вы этого не сделали.

Верба тут же, не глядя схватила нужный пакетик и исправила мою ошибку.

– Ладно, – улыбнулся учитель. – Только не забудьте описать весь процесс в тетрадях! Я проверю.

Бросив в котел еще щепотку какого-то порошка и понюхав зелье, Верба, крайне заинтригованная, обернулась ко мне:

– Что он сделал? Предложение?!

– Деловое предложение, а не то, что ты подумала! – прошипела я. – Ворон предложил, чтобы мы вместе поработали над моей фрактальной схемой. Он хочет сделать со мной общий курсовой проект.

Недавно до нас дошла скорбная весть, что помимо экзаменов, подстерегающих нас в конце семестра, мы должны были сдать еще курсовую работу – небольшое исследование по своей специальности. Причем это исследование должно было иметь практическую ценность, то есть его нельзя было сдать, просто переписав чью-нибудь статью в библиотеке.

Верба заинтересованно вскинула бровь:

– Звучит заманчиво.

– Ага. Слишком заманчиво. Моя чуйка предупреждает, что здесь скрыт какой-то подвох.

Наверное, у многих людей есть внутренний голос, но моя проблема заключалась в том, что у меня их два. Романтическая часть моей натуры была уверена, что Кай Ворон – исключительно порядочный парень, проявивший в отношении меня редкую щепетильность. Несомненно, когда он увидел на экзамене мою примитивную схему, то за пять минут мысленно ее усовершенствовал, сделал расчеты, подготовил коммерческое предложение и готов был хоть завтра подавать на патент, но ему не хотелось делать это в одиночку.