– Это она тебя? Я думал, что ты способна с ними справиться, – как будто разочарованно протянул он.

– Я и справилась, вырубила блондинку. Но руку она мне сломать все же успела.

– А ты неплохой целитель, как я вижу, – задумчиво проговорил он. – Я с переломом неделю ходил, и вовсе не с повязкой, а с гипсом.

– Неплохой, – я пожала плечами. А сама задумалась, что ему от меня надо? Ведь что-то же надо, не просто так он ко мне подсел.

– Кстати, об этом, – а вот мы и подходим к существу вопроса, – мы по вечерам тренируемся, иногда случаются травмы и нам нужен целитель. Не против помочь?

– Несколько вопросов. Вы – это кто? Что за тренировки? У вас нет целителя-старшекурсника? Администрация об этом знает?

– Мы – это оборотни, все, кроме первокурсников, – Альберт лучезарно улыбнулся. – Свой целитель есть и не один, но сейчас парочка из них выбыла по объективным причинам, а нам лишние в любом случае не помешают. Тренировки обычные, спарринги там.

А на вопрос знает ли руководство, он не ответил. Впрочем, тут все понятно: парни организовали нелегальные бои, возможно, с тотализатором. Да не возможно, точно! Ох, как не хочется в этом участвовать…

– Ты ведь в курсе, что я первокурсница и много не умею?

– Я в курсе, что ты с фронтира, а мы оба знаем, что это значит.

– Тем не менее я не умею полноценно исцелять. Вот так, – я помахала у него перед носом сломанной рукой, – я сделать не смогу.

Это была не совсем правда, но замнем для ясности.

– Но хоть что-то ты можешь? Мелочь всякую залечивать – это ведь не сложно?

– Ты так и не ответил на вопрос, знает ли о вашем развлечении Администрация?

– А сама-то ты как думаешь?

– Думаю, что они получают свой процент, – усмехнулась я.

Я, конечно, могла прикинуться наивной, но у нас в школе было нечто похожее и об этом знали некоторые учителя и нас прикрывали. Тот же учитель физкультуры для оборотней, учитель по магической подготовке. Они не просто знали, они присутствовали. И это было хоть и нелегальной, но частью военной подготовки. Наши ребята даже с военными и жандармами дрались в этих боях. В том плане, что они нас не разгоняли, а сами участвовали.

– Хочешь свой процент?

– Мне не так важны деньги, сколько отсутствие неприятностей.

– Могу гарантировать.

Ну, ну, может он! Нет, на самом деле неприятности и правда вряд ли будут, но если это сборище захотят разогнать и обеспечить всем отправку на передовую в пехоту, то сделают это очень быстро и без всяких проблем.

– Мой процент?

– Ты ведь сказала, что деньги не важны.

– Я не сказала, что буду работать бесплатно.

– Два процента за каждого. Опытные целители получают десять, соглашайся.

– Согласна, – кивнула я.

Мне ведь тоже опыт целительства лишним не будет.

– Один вопрос: почему я?

Все объяснения Альберта про то, что я с фронтира и намного обогнала своих сокурсников, показались мне немного притянутыми за уши. Почему немного? Потому что рациональное зерно в его рассуждениях тоже было, как ни крути: я единственная из первокурсниц-оборотней, кто действительно умеет лечить, а к их мероприятию надо привлекать новеньких. Это что-то типа кредита доверия.

Вот только нужен ли мне этот кредит, меня как-то забыли спросить, скорее поставили перед фактом. Нет, формальности были соблюдены, но лишь формально. На самом деле, у меня были бы неприятности, если бы я отказалась.

Хотя, честно говоря, мне в этой компании бойцов без правил светиться как-то не хотелось. Не из-за самих боев – это-то ерунда как раз, а из-за тотализатора, который наверняка будет. Не может не быть.