Странно. То ли я уже того, и не замечаю, что пугаю окружающих, то ли Арек снова перенервничал.

— Объясни мне, почему соврал насчёт лиерры Киндерен и я пообещаю специально топать, только чтобы тебя не пугать.

— Соврал? — С кряхтением наклонившись, Арек поднял бокал и отставил на другой край стола. — Когда?

— Когда сказал, что с ней всё нормально.

Ситуация… напрягала. И даже не тем, что Аделин без сознания, со стихийниками такой силы это бывало. Происходящее в первую очередь беспокоило неизвестностью. Кто нас закрыл? Откуда у него заклинание Эвилонбергов? Для чего ему смерть моя или Аделин? Или ему нужны обе наши жизни?

Тьма вопросов без единого шаргхова ответа.

— И в чём я соврал? — мрачно отозвался Арек, салфеткой промокая мокрые пятна на рубашке. — После такого стихийного всплеска не то, что обморок, смерть была бы нормальным явлением.

— Но я-то тебя спрашивал не об этом.

Несмотря на лечение, раны на спине ещё беспокоили. Когда я отказался пролёживать бока в лазарете, лекари, конечно, выдали тонну мазей вместе с уверением, что так я загнусь, но никто не подумал, как я стану наносить их на спину. И сейчас дыры от зеркальных игл кровоточили, и приходилось держать осанку уже не только из-за манер — стоит мне прислониться к стулу и на светлой обивке наверняка останутся следы. Ладно, хоть чёрная цвет рубашки оберегал от лишних вопросов.

— Тогда в следующий раз уточняй, — вздохнул Арек. — Что тебе сказал Оттельберг?

— Что я пытался убить его студентку. — Хотя кто кого пытался вопрос спорный. Только запихнув в себя несколько ложек, я заметил, что Арек молчит. — Что?

— Убить Киндерен? — Сидел он с раскрытым ртом. — Ректор что, совсем?

— Вопрос не ко мне. Слушай, а ты давно тут работаешь?

— Г-года три, — растерялся Арек. — А что?

— Ты не замечал в последние полгода чего-нибудь не такого? — Вспомнив о дрожащем полу, огненных фигурах и ураганах, я хмыкнул. — Совсем не такого, как обычно.

Арек отсутствующим взглядом обвёл зал, наткнулся на кого-то, вздрогнул.

— Ничего такого.

— Совсем ничего? — И вот врёт. Не умеет, но очень старается. — Арек. — Он перевёл на меня бегающий взгляд. — Есть что-то, о чём я должен знать?

— Не понимаю, о чём ты. И, вообще, мне надо идти. У меня там… кураторство, вот.

Первый раз вижу, чтобы он так бежал к своему подопечному. Да Арек даже в библиотеку так не бежит. Ладно, не сегодня, так завтра я выясню, что он скрывает.

Нахмурившись, я вернулся было к обеду, но почувствовал чужой взгляд. Недовольный, прожигающий дыру между лопаток. А у меня там итак хватало травм, поэтому я чуть переставил стул, чтобы в поле зрения попадала хотя бы часть столовой. Прикрываясь бокалом, пошёл по студентам.

И наткнулся на горящий взгляд Дальберта Мерлинга.

***

Вот как чувствовал, назначая Аделин занятие в пятницу. По большому счёту, провести контроль над стихиями можно было и в таком состоянии, но само ощущение, что сегодня никуда не надо грело душу. Зайдя к себе только чтобы обработать спину, я сменил рубашку и отправился к коменданту.

— Профессор Шалинберг, — как родному обрадовался мне Беркли. И тут же стал серьёзным. — Что-то случилось? Неполадки с водоснабжением?

Как-то раз, в качестве проверки, дед на месяц отправил меня жить в развалюху, стоящую в глубине леса. Нашего леса, в котором водилась такая дрянь, что позавидовали бы и фаркасы. И отсутствие горячей воды стало меньшей из моих сложностей.

— Нет, всё в порядке, благодарю за заботу. — Не став заходить в каморку коменданта, я дождался, пока он выйдет в коридор. — Я надеялся, что вы поможете мне в другом.