— Не так давно я потерял магию и очень может быть, что навсегда. — Усмехнувшись, я опустил руку. — Как понимаешь, с карьерой боевого мага пришлось завязать, и поэтому я здесь. Чтобы хоть как-то использовать полученные в академии знания.

— Магию? — Аделин высматривала во мне что-то, но, судя по хмурому взгляду, не находила. — Но у вас же есть резервы. То есть накопители, или как они там называются.

— Только смысла в них нет. — Я вернулся к куртке и накинул её поверх жилета. — Магия отказывается проходить через моё тело. И ничего не изменится, даже если я обвешаюсь накопителями с ног до головы.

— Стойте. Но как вы собираетесь нас учить, если не можете… ничего? — Вскинула она ошарашенный взгляд.

— Так и вы ничего не можете, — фыркнул в ответ. — Так что считай, мы нашли друг друга.

Минуту-другую она осмысливала новости, а после мне надоело.

— Киндерен, ау. — Я встретился с пустыми глазами. — Мы договаривались.

Заторможено кивнув, Аделин медленно стянула перчатку с левой руки, с правой. А потом до неё дошло, но поздно. Я всегда был быстрым. И сейчас, развернув её к зеркалу, перехватил руки за запястья. Может, магически она и сильнее меня, но весовая категория оказалась явно не та.

— Я же вас убью. — В панике дёрнулась она. — Пустите!

Кстати, очень может быть, потому что мои ладони начали ощущать нездоровый жар от её кожи. Слава рианам, что хоть кто-то в этом месте действительно что-то может.

— Смотри, — приказал я и встряхнул её. — В зеркало смотри. — Мой спокойный взгляд схлестнулся с паникующим её. — Ты права, ты меня убьёшь.

Потому что, пока она дёргалась, вокруг разливалось настоящее море, а терпеть жар становилось всё сложнее.

— Утопишь, сожжёшь — как получится, — вкрадчиво на ухо и не отводя взгляд. — И это снова будет твоя вина.

Аделин попробовала вырваться, но паника плохой советчик, да и держал я крепко. А воды набралось уже по колено в ни разу не маленьком зале, и на ладонях после моих развлечений явно останутся волдыри.

Опять же вылечат меня потом быстро, а вот когда ещё раз удастся пробить её на эмоции — большой вопрос.

— Все будут коситься. Снова. Бояться, уходить, показывать пальцем. Ты останешься одна. — Не отпуская её взгляд, я видел и увлажнившиеся глаза, и зло искривившиеся губы. — Опять. Как тогда, когда тебя бросили сюда и забыли.

— Хотите самоубиться за мой счёт? — Последняя попытка казаться равнодушной.

— Это вряд ли, — высокомерно усмехнулся я. Занятная беседа отвлекала даже от горящих рук. — Вы же все тут обиженные жизнью. Настолько, что трусливо прячетесь за высокими стенами и спиной старика Оттельберга…

— А у нас есть выбор?!

Наконец-то. Зеркала взрываются осколками, а меня отталкивает на два шага ударной волной. Ничего не бьётся просто потому, что нечему, и Аделин медленно разворачивается, а за ней… я не удерживаюсь от присвиста.

За спиной лиерры Киндерен, объятые пламенем, жар которого я чувствовал даже на своём месте, зеркальные осколки плавились прямо в воздухе. Плавились, изменяясь, превращаясь в обоюдоострые кинжалы, практически неразличимые на фоне стены.

— Теперь смешно? Доигрались? — яростно шипит Аделин.

И дрожит пол — земля пытается подчиниться, несмотря на все щиты. И бушует пламя. И вода, подчиняясь движению её рук, скручивается в воронки — угрожающие, двигающиеся прямо на меня.

И вот красиво.

Раньше как-то не замечалось — стихийники, которых мы помогали ловить, не давали времени на рассматривание. Там бы увернуться, закрыться и не дать уйти, а не стоять и смотреть, как разворачивается древняя, сотворённая самими рианами сила. А здесь получалось.