Зеркало вновь поглотило картинку. Некоторое время его поверхность просто оставалась мутной, и вдруг оттуда прямо на девушку уставилась её мать. Она что-то гневно кричала – маленькая трёхлетняя Жаклин сжалась в комок. Слова слились, обрушиваясь на девочку нескончаемым грохочущим водопадом. Под ногами валялся разбитый цветочный горшок, разлетевшиеся комья земли... «Ты неуклюжая! Вечно только мешаешь! От тебя одни беды!» Горло сдавило железными тисками, на глаза навернулись слёзы. «Мама!» − слова не идут, застревая во внезапно образовавшейся преграде. «Ещё и магия эта! Теперь всё летать по дому будет? Не смей больше так делать!»

Живой металл начал быстро собираться к центру блюдца в гладкую блестящую каплю, вбирая в себя её воспоминания. Вайс вытащил из галстука красивую серебряную булавку и ткнул ею в каплю, уже начавшую тускнеть. Жаклин, ещё не до конца отошедшая от видений, затаив дыхание наблюдала, как тоненькие струйки ксантрия осьминожьими щупальцами потекли по булавке. Смешиваясь с серебром, они неуловимо изменяли филигранный узор. Мужчина оставил булавку на блюдце и устало опустился на стул.

− Подождём немного, пусть превращение завершится, − девушка не узнала его голос. Вайс поймав её удивлённый взгляд криво ухмыльнулся:

− Да, у меня сил явно поменьше чем у королевского мага. Дайте пару минут, а потом расскажете, что видели. На самом деле, я тоже кое-что разглядел, но мое ви́дение может отличаться от вашего.

Он пошарил в кармане и протянул Жаклин носовой платок, встретив непонимающий взгляд.

− У вас всё лицо залито слезами.

Девушка вспыхнула, но платок взяла, оглядываясь в поисках зеркала. Вайс всё понял правильно.

– Зеркало в секретарской. Не торопитесь, − он предупреждающе поднял руку, − может закружиться голова.

Девушка встала, но тут же ухватилась за край стола: комната под ногами угрожающе накренилась.

− Ах, что за наказанье! – в голосе мужчины начали проскальзывать знакомые нотки раздражения. – Садитесь уж! Зачем вам сдалось глядеться на себя? Слёзы можно вытереть и так – вы же не пользуетесь косметикой!

Удивительно: ещё утром девушка прореагировала бы на его слова совершенно по-другому. Сейчас она просто отметила, что его голос окреп, а щеки порозовели – значит стало лучше. Её же в добавок к головокружению начало бросать то в жар, то в холод. Она последовала совету мужчины и опустилась обратно на стул.

Вайс встал, и проронив: «Оставайтесь здесь. Я сейчас вернусь, ничего не трогайте», вышел в кабинет секретаря. Жаклин никак не могла понять, что с нею творится. Вытерев лицо, девушка стала обмахиваться платком, в надежде что станет легче − не становилось. В виске начало пульсировать, предвещая приступ мигрени.

Ректор вернулся через десять минут, неся в руках небольшой поднос с пузатым заварочным чайником и двумя чашками для чина.

− Будем восстанавливать силы, − улыбнулся он, расставляя чашки и наливая в них золотистую жидкость. – Как дела? Ладно, вижу, не отвечайте. Пока пейте, а я вам расскажу, что происходит.

Он вновь уселся напротив, отхлебнул восстанавливающего отвара и продолжил:

− У вас был частично заблокирован дар. Почему так вышло, потом выясним, если захотите, − отмёл он возражения. – Наши манипуляции, похоже, «прорвали плотину» − отсюда головокружение и плохое самочувствие. Я бы посоветовал с неделю не пользоваться магией. Ничего, пока порадуете студентов теорией, тестами и самостоятельными работами.

Против воли, девушка улыбнулась, представляя эту «радость».

− Ну вот! Улыбаетесь! Значит можно продолжать. Я видел три сокрытых дара: вы действительно противостоите сторонним воздействиям, это редкость! Притом, пока этот дар использовался чаще остальных, поэтому развит лучше. Ещё можете внушать свои мысли – но эта способность проявлена очень слабо. Максимум, что получается сделать – подтолкнуть к какому-нибудь выбору или доходчивее объяснить. Должен заметить – вы очень верно выбрали профессию! Однако, основной дар – левитировать предметы и передвигать их на расстоянии.