— Не знаю, какие записи попали к тебе, Донован. Мы просили уничтожить дело Марисы, но, видимо, сотрудники исследовательского центра поступили иначе, — сказал отец и потер переносицу.

— Все эти годы… — начала я, но тут же замолкла.

Стиснув зубы, приказала себе не устраивать истерик. Какой в них толк? Отца явно не переубедить, а мама… Я посмотрела на нее.

— Детка, мне так жаль. Нужно было давно все тебе рассказать, — произнесла она.

— Нужно было не лишать меня магии! — возразила я и резко повернулась к Эргару: — Ты знал?!

— Нет, я не стал бы от тебя такое скрывать. Никогда. — Горячность, с которой говорил брат, заставила ему поверить.

Хоть кто-то в этой семье был на моей стороне.

— Как снять печать? — обратилась я к архимагу Фросту.

— Мариса, я запрещаю тебе ее снимать! Проклятый дар опасен! — возразил отец, подскакивая на стуле, но мама не дала ему встать, настоятельно потянув за рукав вниз.

— Во всем цивилизованном мире — это просто магия, и только в дурацких драконьих преданиях — «проклятый дар». — Мой голос звучал холодно и ровно. Я понимала, если проявлю излишнюю несдержанность, меня не воспримут всерьез. — Я не верю в бредни старейшин. И время запретов прошло. Мне восемнадцать, решение остается за мной. Архимаг Фрост, вы поможете снять печать?

— Донован, я против, — процедил сквозь зубы отец.

Архимаг Фрост растерянно обвел нас взглядом. Я догадывалась, что он не захочет открыто конфликтовать с моим отцом, и оказалась права. Донован Фрост поступил как истинный асториец. Архимаг взглянул на артефакт, показывающий время, и наигранно удивился:

— Пресвятая кровь, второй час ночи! Что-то я засиделся. Многое сегодня прояснилось, и вам следует все обсудить в узком семейном кругу. Где меня найти, вы знаете. — Он поспешно встал со стула, накинул на плечи плащ и, наткнувшись на хмурое лицо отца, все же добавил: — Или лучше я сам загляну через пару дней. Узнаю ваше решение.

— Решение уже есть! И оно не изменится, — припечатал отец.

Архимаг Фрост пораженно замер, сжимая в руках перчатки. На вид ему было двадцать пять, но за плечами бледного светловолосого вампира была не одна сотня лет.

— Кир, поверь моему опыту: безапелляционные запреты — не самая лучшая тактика в общении с дочерью. Тем более когда она перешла черту юности.

На этом архимаг Фрост кивком со всеми попрощался и ушел. Я до последнего прожигала его спину взглядом, надеясь на поддержку, но он не стал занимать чью-либо сторону. Видимо, счел, что сделал все от него зависящее.

— Я сниму печать, чего бы мне это ни стоило.

— Иди к себе в комнату, Мариса. У меня нет сил спорить с тобой, — устало произнес отец.

Казалось, он постарел на десяток лет.

— И не нужно, папа. Я приняла решение.

Я развернулась на каблуках и пошла к себе в комнату. Голова гудела. Сказывалась бессонная ночь. Но отдыхать было некогда. Предки драконы, сколько лет я мечтала о том, чтобы дар чудодейственным способом проснулся! Сколько слез пролила, испытывая и надежду, и отчаянье одновременно! И вот, оказывается, и дар, и облик дракона у меня на самом деле есть, нужно только снять печать. Собиралась ли я ждать благословения отца? Естественно, нет!

Я открыла шкаф. Старалась брать только самое необходимое. На кровать полетела сменная одежда и белье. Не забыла я и о лишней паре обуви. Туда же отправилась расческа с лентами. Осмотрев небольшую гору вещей, я решила завязать узелок из покрывала. Получился громоздкий куль, с которым стыдно показаться на улице. Не говоря уже о том, что его будет неудобно тащить.