— Что вчера произошло? — спросил Эргар, когда мы повернули к дому.

— Перед бурей я ходила в лавку специй. На обратном пути наткнулась на оборотней. Они хотели, чтобы я составила им компанию и переждала бурю у… — замерла, не зная, стоит ли упоминать Свена. С одной стороны, он никак мне не помог, а с другой — все же настоял на прекращении драки. — У одного из них. В этот момент и появился Алекс. Он поставил на место грубиянов и проводил меня домой.

Упоминать о том, что мой спаситель оказался вампиром и переждал бурю у нас в таверне, я не стала.

— Один человек против… скольких оборотней? — уточнил Эргар, заметив несостыковки в моем рассказе.

— Против трех. И Алекс не просто человек. Он маг.

— Стало быть, с ним ты и должна была встретиться? — с неодобрением уточнил брат.

На этот вопрос я предпочла не отвечать. Тем более мы вернулись к «Рыбьему глазу».

Зайдя с черного входа, я прошла на кухню и сразу поняла, что дома гости. На кухонном столе стояла пустая бутылка из-под кровавого сока, а из зала доносились знакомые голоса. Улыбнувшись, я хотела поприветствовать архимага Донована Фроста. Он приходился нам родственником с тех пор, как кузен Ланс женился на его дочери Вите. Кто еще мог выбрать столь поздний час для визита, если не родственник? Но, подойдя к шторке, что отделяла кухню от зала, я замерла.

— Девочке нужно развивать дар, — настаивал архимаг Фрост. — Вы же обрекаете ее на незавидную судьбу.

— Мы давно решили для себя этот вопрос, Донован, — ответил папа. В его голосе звучали металлические нотки. — Некромантия оскверняет все живое, и ей нет места среди драконов.

— Мой друг, неужели в наш современный век вы все еще верите в предрассудки? — архимаг Фрост не оставлял попыток переубедить собеседника. — Поймите же наконец: вы делаете Марису беззащитной среди сородичей и магов. Я видел, что она не в состоянии даже зажечь свечу. Это просто смешно!

Эргар подошел ко мне сзади. Подслушивать чужие разговоры некрасиво, и я буквально чувствовала затылком неодобрение брата, но куда больше меня волновало происходящее в зале. Неужели родители и архимаг говорили обо мне?

— У Марисы есть семья. Мы о ней позаботимся. А свечу можно зажечь с помощью спичек. Потеря невелика, — отмахнулся отец.

Медленно до меня начинал доходить смысл их разговора, и вместе с этим внутри нарастала волна негодования. В смысле «невелика»?! Отцу легко говорить, ведь он не знает, каково это каждый день сталкиваться с трудностями и лишним напоминанием о собственной бездарности.

— Это не потеря, Кир. Это цена. Вы, может быть, и готовы ее заплатить, а Мариса? — задал очередной вопрос архимаг Фрост.

— Вы не имеете права ей что-либо говорить! — разозлился отец.

Я услышала, как заскрежетали ножки стула. Значит, он резко вскочил.

— Девочке восемнадцать, и с недавних пор она сама может принимать решения, — холодно произнес архимаг, не обращая внимания на вспышку гнева. — Лора, Кир, поймите же, вы заблуждаетесь. Какое будущее вы хотите для своей дочери? Неужели работа подавальщицей в трактире — это все, чего вы желаете для Марисы?

— Кир, — голос мамы звучал глухо, с надрывом, — возможно, нам стоит прислушаться к Доновану. Все же за годы в Шалле мы повидали столько адептов-некромантов. Они обычные люди, и за применение черной магии земля под их ногами не разверзлась.

Я судорожно пыталась понять, при чем здесь некромантия. Да, драконы недолюбливали этот вид магии, ведь по древним преданиям она очерняла душу и нарушала равновесие мира, но… какое отношение это все имело ко мне?