— Ну, знаешь… — сосед снова потерял уверенность в своем поступке. — Я не хочу тебя обижать и говорю это только из лучших побуждений…

— Да не томи ты уже! — не выдержал Лапси.

— Она позволила ему залезть себе под платье! — сказав это Пончер явно занервничал. Он встал с кровати, подошел к тумбочке и достал оттуда кусок украденного со столовой пирога. — Когда нервничаю, я жутко хочу есть…

— Не переживай, я не обиделся на тебя, — Лапси понимал, что его соседу нет смысла говорить неправду. Но верить в сказанное так же было бы глупо. Возможно он видел не все и не так…

— Это радует, — тем не менее пирог уже уменьшился в размерах. — Хочешь кушать?

— Спасибо, я, пожалуй, откажусь, — и дело была даже не в том, как теперь выглядел пирог (хотя и в этом тоже). Лапси действительно не был голоден. Он был расстроен настолько, что хотелось одного — разобраться со всеми.

Но и это сделать он не мог. Ведь для того, чтобы с кем-то разбираться, сперва нужно узнать, что происходит. А для этого нужно было поговорить все с той же Ниассой.

Пока Лапси размышлял о вариантах решения проблемы, желание ее решать уже исчезло. Физическая и эмоциональная усталость брали свое.

— Если ты не возражаешь, я лягу спать, — обратился он к Пончеру.

— Но сейчас ведь день! — сосед указал на окно, но тут же понял свою ошибку. — Поспи пока что… К ужину я тебя разбужу.

— Спасибо! — невольно Лапси задумался о том, что не плохо было бы проголодаться. Вечером он хотел обсудить с Ниассой происходящее или поставить точку во всей этой истории. А для этого нужны были силы.

_________________________

А теперь хочу показать вам любителя пирожков - Пончера

20. Идея

Пикник удался. Свежий воздух, сладкие фрукты, вкусная выпечка… Именно о таком отдыхе Ларисанта мечтала уже несколько месяцев.

Когда она была маленькой, родители частенько устраивали для нее братом нечто подобное. Иногда они завтракали в королевской саду, а порой и вовсе уезжали на обед в расположенную недалеко от Зеленого города рощу.

Бывали и ужины на краю Зеленсова обрыва. Принцесса любила встречать закат в этом месте. Она могла бесконечно смотреть, как жгучее солнце скрывается за сверкающей морской гладью. Ей казалось, что в этот момент свет переходит к жителям глубин и настает их очередь жить.

Когда Ларисанта была ребенком, она строго разделяла ночь и день. Ей всегда казалось, что с приходом темноты жизнь заканчивается. И потому всегда старалась бороться с ней.

Неоднократно родители находили ее спящей в обнимку с магической свечой. Абсолютно безопасная, не способная обжечь, она дарила необходимый принцессе свет.

Но ночь все равно брала свое.

Уже с возрастом Ларисанта перестала прогонять сон, приняв его, как данность. Тем не менее негативное отношение к ночи у нее оставалось.

В десять лет принцесса узнала о существовании магических существ, похожих на людей, но людьми не являющихся. И речь тогда шла не о ведьмах, магах или одаренных. Тогда она узнала о вампирах, оборотнях, перевертышах и прочей нечисти.

Только с появлением Картиса Ларисанта поняла, что ночь принадлежит всем. Только с приходом любви она осознала, как хорошо спать в обнимку, как приятно чувствовать рядом родного человека. Только с приходом принца она поняла, что ночью может быть не меньше приятного, чем днем.

— О чем ты так усердно думаешь? — вопрос Картиса заставил принцессу улыбнуться.

— О нас, — призналась она. — Я думаю о том, на сколько пустой была моя жизнь до твоего появления.

— Уверен, что у принцессы хватало развлечений и ее дни были насыщены делами, — он улыбнулся в ответ.